Тело покрывает панцирь пыли, с кровью и потом. Сейчас я бегу от самого себя, пытаюсь спасти жизнь, а для чего и сам не знаю. Инстинкты, все инстинкты.
Озеро мерцает. Спокойная, ровная гладь. Утки плавают, лягушки шныряют - прямо из-под ног прыгают. Камыш «с-с-с-ш-ш-с», и сразу по-малому охота.
Об Аньке я в последнее время думал все меньше. Странное чувство. Как будто я - уже не я. Да сейчас все вокруг обновленное, так скажем, и вряд ли изменения не затронули Аню.
Озеро я обогнул. Увидел поле, рыжее и засохшее. За последний месяц полива земля точно не видела.
Напороться на банду мародеров еще хуже, чем встретить женщин.
Может, не стоило оставлять Рифата вот так? Убежал как истеричка, а он там сейчас приходит в себя. Может быть уже идет прочь, может, возвращается обратно - в «городок».
Или же крадется за мной по пятам - с ножом. Горячая кровь.
Ни единой мысли - что дальше-то? Погнал напрямик через поле. Вот сейчас и заметят они. Меня же видно в голом поле, как тот стог сена. Прыгнуть бы в него, зарыться. Всегда мечтал в детстве, но в деревне ни разу не бывал, а в городе снопы не встречал. Если заметят - побегу назад. Вот и вся разведка.
Или окружат, а потом как в том кошмаре... Что там было во сне? Костры, капюшоны, щипцы...
Сухие колоски щекочут ноги даже сквозь штаны. Пригорочек, а вот и ворота, с драной сеткой.
Футбольная поляна.
Я замер. Теперь понял, как это - не верить собственным глазам.
Тут же рухнул, чтоб не увидели. Хотя они и не могли увидеть - сделал это чисто инстинктивно.
И затаился. Потом по-пластунски чуть отполз назад.
Нас послали, чтоб мы выяснили, что же делают бабы, что там они готовят. Выяснить численность и оснащенность - Архип так и сказал. Прямо Третья Мировая.
Если я вернусь назад и скажу ему, что именно делают бабы, он наверно сразу прошьет меня очередью.
Так я и лежал, не в силах подняться. Как раскисшая бумажка, ни рук, ни ног. Вялая масса.
Потом все-таки немного пришел в себя и пополз к краю пригорка. Футбольное поле, зеленая трава. Ворота широченные - 7, 32 метра, - знаю точно. Линий разметок нет, в штрафной площадке вытоптан неровный треугольник, а во вратарской - сплошняком желто-коричневая пыль.
Женщины. Сто, двести? Может, вся тысяча. Лежат вповалку и спят.
Я сначала наблюдал за ними сидя на карачках, потом выпрямился во весь рост. Они на самом деле спят? Не притворяются?
Так я глазел, и все сильнее захватывала иррациональность картинки. Сальвадору Дали такое и не снилось: «Прекрасные нимфы лежат вповалку на футбольном поле».
Бабки, девушки. Оборванные, грязные, худые и толстые. Некоторые так исхудали, что кожа висит складками. Одеты чересчур легко. В чем вышли тогда на улицы, в том и бродили: не мылись, понятное дело, и не меняли одежду. Если так пойдет и дальше, они просто-напросто перемерзнут, когда начнутся холода. Жмутся друг к дружке как гадюки, чтоб согреться.