- Что мы с ними будем делать? - спросил я.
- Как - что? Мстить. Убьем как можно больше тварей. Разрежем на куски.
- Больно ты кровожаден, - пробормотал я, хотя сам думал примерно о том же. Прямо как в террариуме, когда смотришь на ядовитую гюрзу и знаешь, что всего один укус и все. Змея водит из стороны в сторону головой, мелькает язык... и хочется схватить топор и разрубить ее пополам.
- Чего церемониться? Вспомни, что они делали... могли сделать с нами. Они и сейчас разорвут тебя, стоит им только открыть глаза.
- Этого и боюсь. Может, оставить их в покое? - протянул я.
Поле так кажется куда больше, чем обычное футбольное. Тела в два слоя, серо-лиловые, синюшные, переплетенные меж собой. Подплавленные и склеившиеся манекены.
Пахнет специфически, как от разогретых на солнце, вспотевших бомжей.
- Нам нужно топливо... горючее, - протянул Рифат. - Сжечь их к чертовой матери.
Он еще что-то бормотал, а я отключился. Теперь слышал объемный гул, вроде колокольного, аж грудина сжалась, и засосало под ложечкой. И такой звук странный в ушах, вроде постукиваний метронома.
Рифат тем временем присел и, ухмыляясь, пощупал грудь девчонки.
- Мягонькая... Только как же от них прет! - Он провел кончиком лезвия по груди девушки, от ключицы до соска, и тут же заблестела неровная красная ниточка. - Ну да ладно, мы тоже не розами пахнем... Сышь, не просыпается. Может заколоть?
- Оставь. Ты ничего не чувствуешь? - спросил я. - Такого... странного?
- Если ты еще сомневаешься, - Рифат обвел поле свободной рукой, - это все очень странно.
- Да нет, я не об этом... ладно, неважно.
- Надо поискать горючее. Совершим небольшой саботаж.
Спорить бесполезно, а вернуться в «лагерь» мы все равно не можем. А жрать нам что-то надо.
Безусловно, идею подал я, Рифат бы не додумался. Он вообще редко пользуется мозгом, больше под действие заточен: бежать, драться, крушить.
В десяти минутах ходьбы от футбольного поля проходит трасса. Мы побрели по ней, обходя покореженные остовы легковушек, фургончиков и грузовиков, с выбитыми стеклами. Под ногами скрипели прозрачные крошки, то и дело пролетали мимо вороны-падальщики. Как все-таки странно, что близ футбольного поля их нет.
Рифат подошел к погнутому, заляпанному грязью знаку. Изогнул спину и прочитал, шевеля губами:
- Лер-мон-то-во. Нам видно, туда. Там должно быть, по-любому.
- А если там неспящие бабы?
- «Неспящие в Сиэтле», - пробормотал Рифат.
- Что?
- А? Да так - фильм вспомнил. Только не помню про что. Том Хэнкс играет.
- Причем тут Том Хэнкс? Ты вообще, о чем думаешь?