В шатре, куда привели всадников, у небольшого походного столика сидел сам посол с мечом на поясе. Меч его подчеркивал значимость и особый статус хозяина. Ножны его были украшены золотой вышивкой, в которую вставлены драгоценные камни. Самого клинка не было видно, но довольно толстая рукоять из слоновой кости, как раз по большой руке хозяина, была покрыта резьбой и венчалась большим, просто огромным, ограненным драгоценным камнем редкого черного цвета с мелькающими в нем золотистыми искорками.
Сбоку от посла на скамеечке присел начальник охраны каравана Набонасар. У стены за спиной посла присел скандинав, сбоку от которого находились неизменные жрецы-телохранители Шамши и Бурна, всегда имеющие свежий вид, неизвестно когда и как высыпающиеся, хотя никто не видел их спящими. За небольшой тканевой перегородкой, свисающей с потолка, спала Энинрис, но ее не стали будить, она не мешала своим присутствием.
– Я Шутрук, – быстро заговорил один из приехавших, – я помощник Аратты, старшины купцов Элама в Ниппуре, и принес плохие вести из города. На нас напали амореи. Кто знает, откуда они взялись и сколько их. Однако они вероломно сумели пробраться через городскую стену, перебили охрану ворот, открыли их и вторглись в пределы города. Он горит. Правитель города убит…
Хутрап встревоженно переглянулся с Набонасаром.
– А почему сам Аратта не приехал сюда? – спросил посол.
– Он тяжело ранен и не может передвигаться. Амореи не делают различий между иностранцами и жителями Ниппура. Грабят всех подряд, – отвечал Шутрук, – Аратта просил передать, что после вашего отплытия пришел приказ из Вавилона – царь приказывает вам вернуться назад. Во многих землях стало слишком беспокойно. Его дары могут быть потеряны вследствие этого.
– Вы захватили с собой приказ? – спросил Хутрап.
– Нет, не было времени. Да и уцелел ли он в огне? Ведь дом Аратты также подожжен. Самого старшину купцов на носилках отнесли на корабль, и он отплыл вниз по течению. А мне приказал найти вас и передать приказ царя – возвращайтесь.
– Что он еще просил сказать? – спросил Набонасар.
– Больше ничего, господин, – ответил Шутрук,– было темно, все торопились. Нам с трудом удалось выскользнуть из города. Мы помчались по правому берегу, и не знаю, что бы мы делали, если бы ваша стоянка была на противоположном берегу.
– Хорошо, можете идти, – отпустил их посол, – мы сейчас примем решение.
Шутрук молча поклонился и, не оборачиваясь, попятился назад, пока спиной не уткнулся в своих трех товарищей.
– Воля царя должна быть выполнена в любом случае, – сказал он, глядя в глаза послу, – именно это сказал в последний момент царь.