Рина
Наста стояла перед дверью магазина в Копытово и барабанила в нее загипсованной ногой. Дверь магазина была на такой мощной пружине, что на костылях открыть ее не получалось.
– Давай я! – крикнул Рузя и, подскочив, вцепился в дверную ручку.
Но Насте уже расхотелось в магазин.
– Передумала! Я здесь постою! – сказала она, и Рузя, жалобно оглянувшись на нее, один нырнул за железную дверь.
Наста сама не понимала, зачем увязалась с Рузей в Копытово. Помощи от нее все равно никакой не было. Хотя нет, понимала. Усидеть в четырех стенах было для нее нереально. Чтобы жить, ей надо было двигаться – хотя бы и на костылях.
Минут пять спустя Рузя вышел из магазина с округлившимся рюкзачком.
– Все купил? – спросила Наста.
– Нет, еще всякие овощи! – сказал Рузя.
Обычно продукты покупали Надя и Гоша, но и Рузю Суповна посылала нередко. Рузя, хотя и нелепый до крайности, выбирать продукты умел и любил. Сказывался огромный наследственный опыт его семьи, в которой поколение за поколением все только и делали, что готовили, ели и говорили о еде.
Маленький рынок был тут же, метрах в ста, на площади за автобусной остановкой.
– Граждане-одногосударственники! У кого лук и картошка? Жена велела купить! – закричал Рузя еще на подходе. Насту бросило в краску. Ей захотелось двинуть его костылем, однако на рынке никто не удивился, что у Рузи может быть жена.
– Дарагой! У меня хароший маладой картошка! – окликнул его нос в кепке.
Рузя подошел полюбопытствовать, какая картошка выросла у носа. Оказалось, что картошку нос вырастил неважную. Видимо, его отвлекала игра в нарды. Наконец хорошая картошка была найдена – у пожилой молдаванки. Рузя сразу понял, что картошка хорошая, но все же придирчиво поскреб ее ногтем и стал охать:
– Жена заругает, что слишком дорого, но давайте еще морковь, кабачки и помидоры! Тот крайний уберите! Мы с ним друг другу не понравились! А лук у вас мягкий!
Лук у молдаванки был правда мягковатый, и, видимо поэтому, посмотрев на Рузю с уважением, она перестала подсовывать ему порченые овощи. Даже забрала одну гнилую морковь, которую ей удалось подложить чуть раньше.
Рузя заполнил рюкзак и приготовился расплачиваться.
– Можно заглянуть в список? – плеснув серебром зубов, спросила молдаванка.
Рузя поспешно прижал бумажку к груди:
– Нельзя! Жена не велела, чтобы в него кто-то заглядывал! Тут много личного!
– У тебя нет жены! И бумажка у тебя – схема метро! – раздраженно сказала Наста, когда они отошли. Ей опять хотелось двинуть Рузю костылем по голове. Но одновременно она им и восхищалась, и не узнавала его. Толстенький, бодрый, с рюкзачком, Рузя выглядел как самый хозяйственный супруг самой счастливой жены.