В ШНыре он отводит Стрелу в пегасню, дает ей остыть, кормит, чистит и спешит к колодцу. В карманах у него – хвоя с двушки, пучки травы, камешки. Растущий эль испытывает к этим предметам острый интерес, похожий на интерес ребенка к огню. Подползает, тянет издали щупальце с отростками, похожими на пальцы, но никогда не прикасается.
Вот и сегодня эль тянется к большому пласту мха, который Мокша срезал на двушке под сосной. Мокша расстилает его на земле. Эль, уже не медуза, а скорее карлик, ползает вокруг, проводит сверху ручкой и будто греет пальцы-отростки. Сверху в колодец слабо проникает свет. Мокше кажется, что ярко-зеленый влажный мох на глазах сохнет и выцветает, превращаясь в подобие серой мочалки.
Мокша устал. Он оглядывается на веревку, собираясь вылезти, но эль нетерпеливо шевелится. Он словно чем-то недоволен. Протягивает к Мокше щупальце, и тот, чуть помешкав, принимает его в свою ладонь. Пальцы-корни обвивают запястье и ныряют Мокше в пульс. Мокша не любит это ощущение, и эль знает, что он не любит. Но что ж поделаешь… Этот способ он использует только в самые важные моменты, например при передаче дара.
Несколько мгновений ничего не происходит. Мокша ощущает лишь, как по направлению к сердцу пробегает едва ощутимый холодок. Тончайшие края корней эля, удлиняясь, греются в его крови. Наконец холодок достигает и сердца. Мокша на миг замирает от ужаса, но эль успокаивает его небольшим выбросом удовольствия.
Мокша верит, что ничего страшного с его сердцем не произойдет. Сердце Мокши так же дорого элю, как и его собственное, если, конечно, такой орган у него вообще существует. И еще Мокша знает, что его отношения с элем уникальны. Таких у обитателей задохнувшегося мира больше никогда и ни с кем не будет. Ни один эль не проявит о человеке такой заботы, внешне почти тождественной любви.
Как Мокша – первый человек, столкнувшийся с элем, так и этот эль – первый, прорвавшийся в мир людей. Он пока настолько слаб, что его и ребенок легко прикончил бы. Эль еще во многом не разобрался, но дряхлый, опытный ум болота, который он несет в себе, велит ему не спешить. Изучить Мокшу до последней клеточки, до последнего нерва. Мысли, чувства, желания. Понять, как устроены люди, чтобы можно было управлять ими, потому что без людей этот мир элям не освоить. Здесь все пока враждебно им.
Пальцы-корни продолжают греться в крови у Мокши, потом один из тончайших корней по артерии скользит ему в мозг, и Мокша ощущает вдруг волчий голод. Такой, что он готов грызть даже собственные руки. Потом уже только понимает, что это не его голод, а голод эля. Тот на время сделал для него прозрачными собственные свои ощущения. Зачем? Ага, вот зачем! Чтобы быстро расти, элю нужны силы. Мокшу он бережет, не выпивает его досуха, хотя мог бы высосать из него всю жизненную энергию за считаные часы.