Бродячая собака проводила людей удивленным взглядом, мелькнул далеко в стороне огонек – факелы в руках стражников, топавших по одной из больших улиц. Показалась квадратная приземистая башня, оставшаяся от старой стены, сверху разрушенная, но с прекрасно сохранившимся подвалом.
Джадия заметила прячущихся в руинах «стражей», чья задача – не допустить в храм посторонних, если надо, то и отпугнуть. Под ногами оказались ступени уводящей вниз лестницы, ноздри пощекотал запах сырого камня, и открылся зал святилища, освещенный багровым и полный людей.
Черный Огонь пылал, выбрасывая фиолетово-алые языки почти до потолка, жрец стоял рядом с ним, волосы его отливали серебром, зато глаза оставались в тени, так что их не было видно. Прихожане, все в одинаковых накидках, молча ждали, и сползали по стенам капли влаги.
– Начнем же Ночь Снятия Покрывала, – хриплым голосом объявил служитель Темного Жреца. – На колени, смертные, чьи сердца слабы, души малы, а страх велик, точно небо над миром…
Джадия выполнила приказ вместе с остальными, почувствовала, как пол холодит колени даже через ткань юбки. Голову не опустила, и увидела, как жрец сует кисти в Черное Пламя, и согбенную, тощую фигуру его окутывает дрожащий, призрачный ореол.
Упавшая на стену тень принадлежала не старику, а дюжему мужчине с огромными рогами и алыми дырами на месте глаз. Он задвигался, на могучих предплечьях шевельнулись чудовищные мышцы, а в правой руке появился жезл, чью верхушку украшало что-то вроде лент.
– Ночь… ночь… ночь… – многоголосый шепот отразился от стен, пошел гулять по залу, и девушка поспешно опустила голову: не хватало еще выдать, что она подглядывает. – Кровь… кровь… кровь…
Даже не глядя в сторону алтаря, она знала, что там в данный момент происходит: помощники вытащили к алтарю жертву, девчонку или мальчишку, украденного предыдущей ночью в одном из бедных кварталов, где никто не обратит внимания на пропажу ребенка.
В дрожащей руке появится длинный нож с волнистым лезвием, похожим на язык огня. Взлетит, отражая Черное Пламя, и по рукоять войдет в грудь обреченного на смерть маленького человечка. Кровь заструится по клинку, но ни одной ее капли не упадет на пол, к ногам жреца рухнет высосанное досуха тело.
И только после этого будет откинуто «покрывало», прячущее от глаз смертных истинный мир, прекрасный и переменчивый, и каждый увидит ту истину, что нужна и важна для него.
– Молитесь! – велел служитель, и Джадия забормотала знакомые с детства слова: просьбу сохранить ее среди ужасов и мрака, даровать силу и стойкость, отвести беду и несчастья.