Стало предельно очевидно, что никогда в жизни здесь не было никакой дороги. И наши предки, вопреки злым наветам были вовсе не такими глупышами. Раз они не построили дорогу в более удобных местах, то уж тут затевать подобное строительство они не стали. Впрочем, сдаваться я вовсе не собирался, хотя устал и вымотался изрядно. У меня возникла идея взобраться на тот высоченный холм и с его вершины осмотреть окрестности Цуриково ещё разочек.
– Возможно, – размышлял я, неуклюже прыгая с кочки на кочку, – сверху я увижу то, что сейчас скрыто от моего взора. Ведь нечто великое лучше видится издалека! А след от старой дороги это такая штука, которая просто так, в одночасье, не исчезает.
Холм, как казалось, был совсем недалеко, но на его вершину я поднялся только через полчаса, мокрый от пота и совершенно обессиленный. Проклиная все клады на свете, буквально на последнем издыхании вскарабкался на его обрывистый бруствер и рухнул на пожухлую траву. Перевёл дух, сбросил рюкзак с плеч и только после этого вновь поднялся на ноги. Но едва я встал, как моё и без того неважное настроение наоборот упало. Оказалось, что этот грандиозный холм местное население использовало в качестве деревенского кладбища. Насколько хватало глаз, моему взору были видны лишь непритязательные надгробья, заботливо обсаженные кустами сирени.
Вообще-то кладбища не являются для меня тем местом, где я могу долго находиться. Помимо моей воли надписи на памятниках, глаза с фотографий давно ушедших людей начинают буквально притягивать мой взгляд. Проходя по дорожкам любого захоронения, я непременно начинаю читать и повторять про себя все надписи. Странно, понимаю, но ничего с собой поделать не могу. И что бы вновь не поддаваться этому наваждению, я поскорее развернулся в обратную сторону. С преувеличенным вниманием принялся внимательнейшим образом изучать расстилавшуюся передо мной картину. Использовал для этого даже маленький театральный бинокль, который раскопал перед отъездом среди всякого старья.
Но сколько я не вглядывался в извивы Хмости, сколько не пытался отыскать на широкой речной долине что-то хотя бы приблизительно напоминающее дорожную насыпь или гать, всё было напрасно. Ни у самой реки, ни на прилегающей к ней территории не было ни малейшего намёка на то, что здесь некогда существовала какая-то транспортная магистраль. Скорее всего, и Яковлев тоже ничего подобного не нашёл. Вот именно поэтому они с Кочубеем покопались для проформы на каком-нибудь речном повороте и, сочинив пару оправдательных отписок, задвинули это безнадёжное дело в долгий ящик!