Мысль в голову пришла только одна: летчиков надо выручать! Беда им грозит однозначно, и беда серьезная. Хотя может и не грозить. Это вопрос их везучести. Но мною уже был получен приказ исследовать место падения инопланетного летательного аппарата и не отвлекаться на поиски летчиков. Да и взвод мой уже, наверное, на подходе к месту падения неизвестного летательного аппарата. Вот-вот завершит спуск. Как бы там еще чего не случилось… Понимая, что без взвода я только один-единственный автоматный ствол, хотя и достаточно опасный, я описал в воздухе крутой вираж, какой невозможно было бы выполнить ни на одной земной площадке, не перевернувшись, и на полном газу рванул вперед. Скорость полета была сумасшедшая, невероятная для земных дорог, я сбросил ее только при приближении к месту. Увидел, что взвод спустится на дно не раньше чем через десять минут, приземлился рядом с ручьем, неподалеку от ямы, уже заполненной водой из ручья. И при торможении не сделал акробатическое сальто, как делал это до меня рядовой Пашинцев. Умудрился легко затормозить и спокойно поставил мотоцикл на складные упоры-ножки. Выбравшись с сиденья, сделал десять шагов вперед, внимательно осматриваясь вокруг.
И сразу за густыми кустами увидел Его…
Первое впечатление было такое, что передо мной не разумное существо, а хищный паук, лохматостью и мощными лапами похожий на птицееда, но только гигантских размеров. То есть передо мной был неприкрытый враг. Но, имея лишь смутное понятие об арахнологии[5], я не брался утверждать это точно. Однако помнил, что читал когда-то в детстве: все пауки, за исключением одного паука-скакуна[6], – хищники. Следовательно, от них следует держаться подальше. Мне не слишком хотелось, чтобы это иноземное существо закусило мной. Надежда была только на автомат, который я не выпускал из рук с момента приземления.
Симпатии паук не вызывал. Любоваться им было сложно. Диаметр окружности, образованной его распростертыми в разные стороны лапами, составлял не менее трех метров. Паук, как мне показалось, подыхал. Его округлое тело состояло практически из одного только живота. К нему без шеи крепилась голова, в два раза превышающая по размерам мою.
Однако при моем приближении паук пошевелил одной из восьми своих конечностей. Той, что была ко мне ближе других.
– Дай… – прогремело, словно гром с неба. – Отдай его мне…
Паук, оказывается, умел разговаривать по-человечески. Мне совсем не хотелось спрашивать, что я должен ему дать. Из огромного зубастого рта вываливалась густая, смешанная с кровавой пеной слюна, что-то прорывалось сквозь нее, звучно и неприятно булькая. Быть съеденным таким ртом мне совсем не нравилось, и я опустил предохранитель автомата в положение автоматического огня, предполагая, что паук пожелал затребовать себе мое тело. Я был не жадным человеком, но тело могло еще и мне самому послужить.