Я, как все нормальные люди, не люблю, когда меня обманывают. А обманывают, когда за дурака считают, потому что умного обмануть трудно, и умных стараются не обманывать. Но если это не обман, если инопланетный разум имеет возможность вмешиваться в разговоры по закрытым кодированным каналам связи, то нам всем, землянам, без сомнения, угрожает большая опасность. Справиться с суперразумом мы пока не в состоянии. Никто, никакой спецназовец не сможет сладить с таким пауком, который нам недавно встретился.
Такие мысли наряду с мыслями об обмане не доставляли мне удовольствия и не поднимали настроение. Я только, сам для себя незаметно, увеличил от этих мыслей темп марша и, лишь глянув в свой «планшетник», убедился, что мои бойцы растянулись по склону. Значит, темп следует снизить, чтобы не «загнать» бойцов, как загоняют лошадей неразумные всадники. Уставшие, задохнувшиеся бойцы будут не в состоянии вступить с марша в бой. Мы к этому моменту уже миновали дно ущелья и поднимались на следующий, небольшой, в сравнении с предыдущим, склон. В одном месте меня позвал рядовой Пашинцев:
– Товарищ старший лейтенант, посмотрите, что это такое?
Я остановился, отыскал рядового взглядом. Он замер на склоне метрах в пятнадцати от меня. Пришлось спуститься. Но идти до Пашинцева не потребовалось, потому что я сам увидел то, что привлекло внимание бойца.
По камням и по траве, выжигая их и оставляя какой-то маслянисто-горелый след, что-то явно проползло. И проползло не так давно, иначе сверху села бы пыль, и солнце высушило бы этот след, и земля бы его впитала.
– Змея, что ли, товарищ старший лейтенант? – спросил Пашинцев.
След, извиваясь зигзагом, проходил вокруг кустов и кочек и тянулся ко мне. Я снова натянул на одну руку перчатку и едва-едва потрогал след мизинцем. Перчатка сразу оплавилась.
– Сдается мне, здесь прогулялся тот сиреневый дым, что мы в прицелы рассматривали, – сообщил я подошедшему старшему сержанту Камнеломову. – Если это так, то этот дым очень разумный. Посмотри, как он дорогу себе выбирает. Обходит кочки и камни, чтобы не споткнуться. Не любит крутые подъемы, ищет более пологое место. Есть у кого-нибудь стеклянная банка? Любого размера. Главное, чтобы с крышкой была.
– Пашинцев! – позвал старший сержант. – У тебя какая-то баночка была. С сахаром. Рядовой у нас сластена…
Пашинцев поспешил к нам, снял рюкзак, вытащил маленькую стеклянную банку с металлической крышкой, быстро пересыпал из нее маленькие кусочки сахара себе в карман, саму баночку потряс и тряпочкой изнутри протер. Протянул Камнеломову. Тот передал мне. Я острым лезвием ножа соскреб с камней липкое маслянистое вещество, из которого в основном и состоял след, и переложил в баночку, которую плотно закрыл и убрал в кармашек своего рюкзака. Перед этим не поленился посмотреть, не прожжет ли взятая с камней «проба» стекло. Нет, не прожигала. Желая поберечь ножны, я вытер лезвие ножа о черный ствол старой ели. Кора сразу обуглилась, но нож очистился. И только после этого я убрал его в ножны за плечо.