– Они что, с пистолетами собираются противостоять банде Арсамакова? – удивился старший сержант Камнеломов. – Их же перебьют за минуту.
Коля хорошо знал тактику боя. И понимал, что Арсамаков в этой ситуации поступил бы просто – разделил бы своих людей на две группы: одна вела бы плотный заградительный огонь, не позволяя летчикам поднять голову для прицельного выстрела, а вторая под прикрытием огня подобралась бы ближе и расстреляла летчиков практически в упор. Эмир всегда такой тактикой пользовался, когда ему малые силы противостояли. Правда, применить данную тактику против нас эмир не мог просто из-за того, что мы изначально были равны по численности с его бандой. И он не рискнул, поскольку на его плотный огонь мы могли бы открыть свой, не менее плотный.
Я понял своего заместителя, хотя он ни слова не сказал о своем предположении. Это было тем проще, что я сам его многому учил, а до меня учили в той же системе, где и меня.
Но у летчиков не было вариантов для организации сопротивления. Или сдаваться без боя в плен, на муки и издевательства, в надежде, что тебя когда-нибудь выкупят, или с честью погибнуть в бою. Вот только два пути, можно выбирать любой. И они, кажется, выбрали, понимая, что плен – это не только обязательное унижение, моральное и физическое, для офицеров это только маленькая возможность выжить, и гораздо большая возможность быть после издевательств убитым. Быть убитым после издевательств или быть убитым в бою, но с честью не расставшись – летчики видели в этом разницу и сделали достойный выбор.
– Они что, нас заметили? – спросил я, поскольку мне самому не видно было летчиков даже в бинокль с тепловизором. Лишь край костра просматривался из-за камней, да над камнями светилось в тепловизоре тепло от того же костра. – Почему они в боевой позиции? Куда смотрят?
Ассонов, занимающий самую высокую позицию из всех бойцов взвода, долго водил прицелом, переходя с одного летчика на другого.
– Нет, товарищ старший лейтенант, они в сторону каменного «языка» смотрят. Справа от нас. Мы там не были. Не дошли.
Каменный «язык», представляющий собой остатки давнего, может быть, даже древнего геологического оползня, когда под воздействием возраста разрушилась верхняя линия хребта, и камни стали, снося деревья, сползать в сторону ущелья, располагался по нашему правому флангу. «Язык» был высотой около двух с половиной метров и полностью закрывал нам обзор ущелья с правой стороны. Я направил на него свой тепловизор и стал медленно просматривать верхнюю линию от одного края до другого. И уже почти в самом низу, где камни были мельче, над ними местами появилось свечение. Это выделялось тепло биологически активных объектов. Значит, там прятались, готовясь к атаке, бандиты.