– Есть пункт о синхронизации. Если была проведена предварительно, с любого другого дрона этой же конструкции будет производиться в автоматическом режиме, без задействования оператора. Следует только разрешить связь.
– А как ее разрешить? – не понял я. – Впрочем, разберемся. Товарищ подполковник, запускайте двигатели.
Коломиец нажал на пульте зеленую кнопку. «Беспилотник» тихо заурчал – не громче, чем хороший бытовой холодильник. Но мой «планшетник» сразу сообщил мне, что он пытается установить со мной связь. И спросил разрешения. Естественно, я нажал кнопку «ОК». После чего в окне программы появилась иконка под цифрой «2», а около первой иконки сама собой образовалась цифра «1». Я опробовал камеры. Все три успешно показали мне крышку ящика, на которой второму дрону, как и первому, устроили вертолетную площадку.
– Запускайте, товарищ подполковник! – стараясь убрать из голоса командирскую строгость и требовательность, сказал я. – Я пока маршрут следования заложу. Пусть покружит над местностью по траектории спирали.
– Тут в инструкции написано, что он может сам подавать сигнал, если обнаружит живые объекты, – подсказал Камнеломов, не выпускавший из рук инструкцию.
– Для этого следует тепловизионную камеру включать, – подсказал старший лейтенант Кольниченков. – Радиус действия и время полета сократятся.
– А нам сейчас далеко летать и не надо, – решил я, завершил прокладку маршрута, переключился на тепловизионную камеру и включил автоматический режим поиска. Камера дала сигнал почти сразу, еще не успев набрать крейсерскую высоту. Это никого не удивило. Она видела нас, а вот отличать своих от чужих она не умела. Для этого всем моим бойцам требовался бы какой-нибудь транспондер[20].
Через пару минут сигнал повторился. Я посмотрел на монитор. Возвращалась группа разведки во главе с младшим сержантом Твердоглазовым. Судя по всему, возвращалась неторопливо, время от времени бойцы останавливались и смотрели в тепловизионные прицелы своих автоматов себе за спину. Но преследования не было. Видимо, засада на хребте как нашла себе удобное для атаки место, так там и осталась, недоумевая, почему не наступает спецназ ГРУ.
Но я хорошо знал, что такое недоумение очень скоро перерастет в ощущение опасности. Бандиты поймут, что их план не работает, хотя и не смогут сразу догадаться почему. Скорее всего спишут свою неудачу на нашу нерешительность и слабость. И тогда начнут принимать меры.
Мы должны будем их опередить, хотя бандитских планов предварительно не знаем, и просчитать их невозможно. Но я был уверен, поскольку тщательно изучал тактику всех действий эмира Арсамакова, что он постарается выставить резерв, который ударит нам в спину. Если были в наличии силы, если была такая возможность, Арсамаков всегда так действовал.