Пушкин – Тайная любовь (Сидорова) - страница 168
В подтверждение факта личной встречи в мае 1828 года с Екатериной Бакуниной Пушкин запечатлел ее профиль в самом низукрайней левой части листа 56 ПД 841, черновиков «Воспоминаний…». Там он изобразил свою девушку в белом берете и буквами в линиях лица подписал ее портрет.
ПД 841, л. 56
Как и большинство мужчин вообще, Пушкин плохо разбирается в деталях кроя женской одежды. В тогдашнем наряде Бакуниной он совершенно не различает границ между свешивающимися на ее плечо складками изысканного шелкового или атласного белого берета и волнами шейного украшения из той же ткани. Для него, в придачу еще и достаточно близорукого, все это сливается во что-то белое – целое, с тянущимся по шее «хвостом».
Е.П. Бакунина, художник П.Ф. Соколов, 1834[122]
Зато живописец Петр Соколов воспроизводит эти модные детали на портрете Екатерины Бакуниной со всевозможной точностью. Потому что художница-Бакунина, по необходимости приучившаяся декорировать свою травмированную шею всевозможными палантинами, пышными оборками и кружевами воротников, делает это так живописно, что давно превратила свою вынужденную маскировку в собственный «фирменный» стиль.
Смущает датировка этого портрета. Может быть, в 1834 году художник по просьбе владелицы выполнил копию с ее удачного портрета, написанного им ранее? Во всяком случае, точно известно, что в 1828 году Екатерина Павловна и Петр Федорович общались – он писал ее очередной портрет. Скорее всего, он тогда написал даже два ее портрета. Похоже, что копия одного из них – в том самом белом берете – чем-то отличалась от оригинала, и потому художник поставил на ней новую дату. Ни за что не поверю, что даже при гораздо более медлительной, в сравнении с нынешними временами, тогдашней моде Екатерина Павловна носила один и тот же белый берет, в котором Пушкин видел ее в 1828 году, аж до 1834 года, в который якобы художником Соколовым писался ее белоберетный портрет! С годами менялись и мода, и мироощущение, и настроение самой Бакуниной…
На интересующем нас сейчас «старом» портрете Екатерины талантливым живописцем удачно уловлен и отражен внутренний мир Бакуниной после 1827 года. Справившись со своими душевными и телесными ранами, она окружает себя стерильной белизной – словно хочет отделиться, отмежеваться ото всей жизненной грязи. Стать Екатерины несуетна, полна достоинства. Лицо – серьезно, неулыбчиво. Взгляд – проницателен и строг. Именно такой Бакунина в то время понимает себя и сама.