Старик не смог скрыть улыбку:
– Хорошо. Итак, мы вышли в июне, – снова окунулся в воспоминания Савицкий. – Выехали в Увал. Пять человек. Батя, я, Профессор, Борода и Балтика. Последний служил на Балтийском флоте, отсюда и прозвище. Пошли только те, кто поверил Бате и Колодникову. Вообще-то, первоначально нас было семеро. Но двое отказались. В Увале ждал Ванька. Откуда Батя с ним был знаком, не знаю. Но встретились как старые друзья. Ванька-то нас и повёл по тайге. На Граматухе провели три дня. Вы там уже побывали?
– Я был, – сказал Рыбаков. – Что искали? Сын проводника говорил, будто вы с лопатами там бродили?
– Точно, бродили. – Старик отбросил травинку. – В нашу задачу входило аккуратно пробить шурфы вокруг вросших камней и по почве приблизительно определить возраст каменных захоронений. По первоначальной версии Колодникова выходило, будто те гранитные бруски были выброшены на берег речки сравнительно недавно. Понятное дело, в историческом понимании. Но это он предположил в шестьдесят первом. Тогда на данную информацию мало кто обратил внимание. Ну, за исключением тех… А потом к Ивану Иннокентиевичу поступила информация о том, будто точно такие же бруски лежат и на Норе. Вот тогда-то он и заинтересовался блоками. Организовал экспедицию в шестьдесят восьмом. Сначала исследовали блоки на Граматухе. Ничего примечательного на тот момент не обнаружили. И так бы и ушли, думая, будто это кто-то до революции хотел перевезти материал, да бросил его, если бы не начали более детальное исследование небольшого поселения…
– Граматухинского заповедника? – заметил майор.
– Именно. Там-то, под примитивной кладкой, Колодников и обнаружил точно такие же блоки. Мохэ их укладывали в качестве фундамента. Вот тогда-то у академика и появилось желание посетить Нору. Проверить, а что там? Проверили. И нашли точно такие же блоки. И оленёнка. Вы ведь по нему меня отыскали? – Владимир Сергеевич посмотрел в небо. Синева посмотрела в ответ. – Только исследовать камни на Норе академику не дали. Экспедицию сняли. Колодникову – выговор.
– Кто не дал? Наши? Благовещенские? – тут же перебил Сашка.
– Нет, Москва. Академия наук. Впрочем, и наши подсуетились. Выговор по партийной линии влепили. Причину какую-то банальную нашли. Только одного не учли. Колодников хоть и был академиком, да от народных масс не отрывался. Ему про этих оленей местные историки сообщили. Об олене на Гилюе сообщение пришло в декабре, от учителя сельской школы.
– И про блоки?
Донченко прислушался. Где-то вдалеке стучал движок моторной лодки.