– Бросьте, – отмахнулся старик. – Для меня теперь приход любого гостя из прежней жизни в радость. Что случилось?
Щетинин снова посмотрел на фото ГЭС:
– Алексей Михайлович, я прекрасно помню, как вы возводили это сооружение. Хорошее было время.
– Время было хорошее, потому что мы были молоды. Так что интересует? Кстати, кофе? Чай? Или…
– Нет, спасибо. – Щетинин замотал головой. – В следующий раз. Обязательно приеду и мы…
– Ну, смотрите. Итак?
– Меня интересует, кто в Центральном Комитете партии, в Кабинете министров, в самом министерстве был ярым противником строительства Зейской ГЭС? Были такие? Или не помните?
Шонин запахнул на груди куртку.
– Противники… – Бывший директор положил ладонь на столик, несколько раз постучал пальцами по его поверхности. – Ну, это смотря что понимать под словом «противники». Аргументы против строительства ГЭС выдвигались довольно убедительные. Даже сегодня я не мог бы с ними не согласиться. Но назвать это активным сопротивлением…
– И всё-таки. Может, припомните? Вдруг у вас имели место некие стычки, которые доходили до вышестоящего руководства? И едва не отразились на судьбе станции?
Шонин повёл худеньким плечиком:
– Навскидку не припомню. А для чего вам это? Станция работает. Проблем, насколько мне известно, с ней нет. Только не подумайте, будто пытаюсь выведать ваши секреты. Но если вам необходима чёткая информация, так будет сподручнее припомнить детали.
«Хитрит, – с облегчением подумал генерал, – не изменился. Это хорошо. Значит, память у него не отшибло».
– Да тут, Алексей Михайлович, такое дело. Всплыли новые факты по пропавшей экспедиции. Помните, в шестьдесят девятом?
– Геологов? Конечно, помню. А при чём здесь ГЭС?
– Да вот некоторые недавно обнаруженные моменты вопиют, будто ваше детище к пропаже экспедиции имело если не прямое, то уж точно не косвенное отношение.
– Даже так?
Шонин задумчиво потёр подбородок ладонью левой руки. Надолго замолчал, не глядя на собеседника.
Щетинин понимал причину молчания. Так же как понимал, что если старик не заговорит, не откроется, сам, без принуждения, то дальнейшее прибывание генерала в гостях будет бессмысленным.
– Алексей Михайлович, – Вилен Иванович вложил в свой звонкий голос всю силу убеждения, на которую был способен, – я знаю, в шестьдесят девятом произошёл несчастный случай. И никто не виновен в гибели экспедиции. Ни вас, ни Ельцова никто не собирается обвинять. Но если вы мне не поможите сегодня, завтра могут снова погибнуть люди. В том же районе. В том числе и сын Дмитриева. Только в этом случае их смерть частично будет лежать на вашей совести. Впрочем, как и на моей.