«…на Норе. Здесь ситуация несколько отличается от Граматухинской… Ванька наотрез отказывается идти к хребту Тукурингра. Ни угрозы, ни уговоры не помогают. Его всего лихорадочно трясёт при слове Тукурингра. Оказывается, отец проводника был одним из мохэ. Точнее, одним из тех, кто охранял „бонке“. Что значит „бонке“, Ванька так прояснить и не смог. Но как ему говорила бабка, это нечто жуткое и пустое (Ванька так и сказал: пустое) … Отец Ивана погиб не на охоте. Его убил в тридцать шестом один из „потерявших душу“. Сумасшедший?
…ина проводника виднеется впереди. Ванька стал более сутулым, высушенным. Идёт с неохотой. Не идёт, ногами перебирает. Юрка пообещал ему: как только доберёмся до места, отпустит парня домой. Я было предложил воспользоваться транспортом. Потом понял, что спорол глупость. Пока никто не знает, куда мы направляемся – мы движемся. Пока управление уверено в том, что группа ещё на Норе, мы движемся… В Октябрьский заходить не стали. Обошли стороной. Вышли к болоту. Ванька чуть не плачет. Юрка приказал ему собираться…
Пишу утром. Ваньку уже отправили в Зею. На рассвете он обнаружил следы присутствия посторонних людей. Всё, скоро состоится контакт…
Приехали не одни, с военными. Окружили нас. Пока не трогают. Полтора часа беседуют в палатке с Юркой. Батя стоит на своём: хочет увидеть „бонке“. Я тоже. Кажется, они о чём-то договорились: двое покинули палатку с недовольным видом. Значит, Батя настоял на своём… Сегодня идём к „бонке“».
Тетрадь оказалась поделенной на две части. То, с чем Виктория вскользь познакомилась, было первой частью: до бонке. Вторая часть, на ощупь, содержала страниц десять в клетку.
Вика долго смотрела на эти пожелтевшие клетки, так долго, что они стали плясать у неё перед глазами. Солнечный луч сместился с руки на плечо. Нужно было читать либо сейчас, либо вообще оставить эту затею: скоро в пещере снова наступит полумрак, в котором вряд ли получится разглядеть хоть строчку. Девушка закрыла глаза, медленно перевернула страницу… Первое же предложение привело Вику в состояние изумления: «Теперь я ничего не боюсь».
* * *
– Эй, командир, – Донченко откинулся на спину, проверил состояние «рожка», – так как? Производим обмен?
– Подумать нужно, – донеслось из лесу.
– Подумай, – наигранно вяло отозвался Лёшка и пристегнул магазин обратно к автомату, – на то она и голова, чтобы думать. Только предупреждаю: я к твоим орлам по гранате привязал. Если что с девчоной случится, будешь их потроха по веткам собирать.
– Ишь ты, какой прыткий!
– А мы такие.