– Ни хо-хо себе… Солидно. Но они же вылетели в Москву.
– Они – да. А вот их дублёры сегодня воспользовались самолётом. И вылетели не куда-нибудь, а в Зею.
На стол легли фотографии.
– С камеры виденаблюдения. Наташка Санатова опознала. Это те, с кем она общалась. – СЧХ присел на край стола. – Словом, так, Лёха. Приказать не могу. Только по доброй воле. Согласишься – пробью отпуск. Неделю в Зее, две – на курорте. Только помни, неделька будет горячая. Сам понимаешь, с какими молодцами предстоит встретиться.
Донченко наигранно шмыгнул носом:
– А командировку оформить никак?
– Не хитри. Итак – четырнадцать дней в июле пузом кверху.
– Еду один?
– С Рыбаковым. Компания устраивает?
– С Санькой? Без проблем.
– «Железо» есть?
– Только табельное.
– Не финти.
– Зуб даю!
– Смотри мне… Возьмёшь с собой. Но не дай боже! Каждый «маслёнок» под подпись.
СЧХ поудобнее разместился на краю стола, похлопал ладонью по папке.
– Я тут с утра про этого Гаджу читаю. Любопытный был дедуля. Как только принял дело, тут же похерил всё, что наработали предыдущие. Снял охотников с прочёски леса. Лично сформировал новую бригаду из своих людей. Военных привлёк, сопляков-первогодоков. Специально отбирал, кто в тайге ни ухом ни рылом. Лично приехал на Гилюй. Лично занялся поиском экспедиции. На бумаге всё делал правильно. А на деле…. Дождик ему помешал. Простой, осенний ливень. Уничтожил все следы.
– А по документам?
– Ну… Там как раз всё шито-крыто. Не придраться. Даже рапорт написан так, что понимаешь: ребятки сделали всё, что могли. Но… – Палец СЧХ указал на телефонный аппарат. – Живы ещё два человечка. Те, кто работал в те годы с Гаджой. И кого отстранили от дела. Они-то мне в телефонном режиме и поведали, как проходили поиски группы. А точнее, как они не проходили. Один из них даже рапорт подавал по данному поводу. Только той бумагой кто-то подтёрся.
– Ни хрена себе, след сорокалетней давности! Но зачем нужно было скрывать гибель экспедиции? Для чего? И вообще: зачем уничтожать группу, если можно с ними разобраться иным способом? Отозвать, посадить, определить в психушку, в конце концов. – Донченко достал из кармана жвачку, принялся вытаскивать из обёртки пряную пластинку. – Нелогично!
– Есть одна мысль. – СЧХ наклонился к капитану. – Десять минут назад звонил Рыбаков. Так вот, у некоего профессора Урманского, я тебе о нём рассказывал, появилась любопытная версия: будто экспедиция искала вовсе не золото, а некий исторический артефакт.
– И что?
– А то, что здесь могло быть столкновение интересов. Лёха, вспомни, кто в те весёлые времена мог упаковать Дмитриева в психушку? Правильно – «контора». А теперь пойдём дальше: а что если «безопасность» к данному делу не имеет никакого отношения? Сечёшь, куда клоню? Что если некто как раз и не был заинтересован в том, чтобы КГБ узнало о находке? Тогда у него оставался единственный выход – уничтожить следы на месте. Что и было сделано.