– В дневниках что-нибудь об этом есть? – Сашка смотрел на вдову.
Та повела узкими, худенькими плечиками:
– Не припомню ничего подобного. На всех страницах речь идёт исключительно о Граматухинских находках. Могильники, места стоянок. Больше ничего.
– И тем не менее уверен: Иван Иннокентиевич что-то нашёл, – твёрдо стоял на своём Урманский. – Что-то такое, что не мог вывезти. А мог только осмотреть, исследовать. И этого ему не позволили сделать. Вот потому он, грубо говоря, и воспользовался Дмитриевым.
Рыбаков встал, сунув руки в карманы, прошёл к окну:
– А почему посмотрели только отчёт?
– Материалов нет, – тут же отозвался Урманский. – Ни странички. Всё вывезли в Москву. В Академию наук. В том же шестьдесят восьмом.
Сашка обвёл взглядом присутствующих:
– Вы понимаете, что означают подобные выводы? Только одно: против академика Колодникова в шестьдесят восьмом году выступило не что-то, или кто-то, а само государство. Под названием СССР. А сие означало одно: судьба Дмитриева, если, как вы выразились, им воспользовался академик, была предначертана. Остаётся ответить на один вопрос: так ради чего умерли Дмитриев и брат моего отца?
* * *
Щетинин распахнул оконные створки нараспашку. Хотя свежести это ни придало. Даже, наоборот, с нагретой, пропеченной солнцем улицы имени 50-летия Октября жар горячей волной заполнил кабинет. СЧХ откупорил бутылку минеральной «Амурской» и принялся с жадностью пить прямо из горлышка.
Дверь приоткрылась.
– Звал? – Донченко мягким шагом проник в помещение. Даже шороха подошвы не было слышно.
«Вот мерзавец, – с восхищением подумал Щетинин, ставя бутылку на подоконник, – умеет ведь. Рысь, да и только!» Однако вслух произнёс другое:
– Садись. Видишь на столе чистые листы бумаги? Для тебя. В отпуск пойти не хочешь?
– Грешно смеяться над больными людьми. – Донченко вытянул под столом длинные, жилистые ноги. – Какой год прошу дать в июле и никак не допрошусь. А тут…. Что сдохло в нашем лесу на этот раз?
– Вот про лес ты правильно сказал. Прямо-таки в точку. – Серёга с любопытством проследил в окно за скрывшейся в зелени листвы длинноногой девушкой. – Именно туда я тебя и хочу отправить. А если получится, то и не одного.
Фигура опера напряглась:
– Снова зеки сбежали?
– Типун тебе на язык. Я же говорю – в отпуск. Но своеобразный.
– Выкладывай.
СЧХ прошёл к столу, взял папку с личным делом Гаджи, положил её перед следователем.
– Наш бывший сотрудник. Убит. Совсем недавно. В связи с тем делом, по которому мы «просвечивали» парочку в Моховой. – Рука Щетинина снова потянулась к столу и положила перед капитаном новые листы. – А вот информация о той парочке. Как видишь, ребятки непростые.