Одним словом, как она поняла со слов матери, де Грей уже основательно подготавливал свой переезд в столицу, свое «взятие Лондона», где он, при его капиталах и влиянии, вполне мог претендовать хоть на место в парламенте, хоть на министерский портфель.
Уикенд явно затягивался. Виконт был на седьмом небе. Лондон мог подождать. Все складывалось как нельзя лучше. Он женился на любимой женщине. Его сын не погиб вместе с капитаном Паккардом, как об этом сообщили вдове капитана; он здесь, он жив, молод, симпатичен и достаточно хорошо воспитан. Во всяком случае, ведет себя с достоинством, как и надлежит будущему морскому офицеру. Отчим готовил его к этой карьере, а потому заботился о том, чтобы сын побольше читал, почаще общался в офицерской среде, а все стоянки в портах виконт использовал для того, чтобы приставить к Констанцию кого-нибудь из местных учителей.
Они втроем катались верхом или просто бродили в окрестностях Виндхуда, и виконт без конца строил планы, один радужнее другого, уже тогда видя сына то управляющим своего лондонского банка, то крупным промышленником, будущим лордом или адмиралом. Констанция даже не догадывалась, что ее отец такой любитель фантазий, которые он почему-то не считал необходимым скрывать или как-то вуалировать.
Единственное, что его время от времени смущало – в разгар очередных его фантазий, которые сам он таковыми не считал, ибо все строил на трезвом расчете и реальной оценке своих сил, возможностей и капиталов, жена и сын как-то странно переглядывались и отводили взоры. Его постоянно не покидало ощущение того, что они чего-то не договаривают. Но что именно? Какую такую тайну скрывают от него?
Несколько раз де Грей то полушутя, то совершенно серьезно пытался вызвать на откровенность обоих вместе и каждого в отдельности, как бы невзначай заводя об этом разговор за обеденным столом или у себя в кабинете. Но заговорщицы упорно уходили от объяснений. Хотя обе понимали, что дальше так продолжаться не может.
18
Разоблачение должно было произойти вечером, накануне их отъезда в Лондон. Отправив из дома всех слуг, мать помогла Констанции одеться в специально приготовленный женский наряд и вместе они вошли в кабинет виконта. Поначалу де Грей рассмеялся, решив, что таким образом жена и сын пытаются скрасить сумрачность дождливого вечера.
Но когда он понял, что это вовсе не розыгрыш, а совершенно немыслимое перевоплощение почти восемнадцатилетнего юноши в дочь, то оказался в состоянии шока. Они обе испугались, как бы его не хватил удар, и в том, что отец был близок к нему, Констанция не сомневалась. Отъезд пришлось отложить еще почти на неделю, так как виконт слег и никого, кроме вызванного из города лекаря, не принимал.