Нгант в последний раз прошлась поцелуями по всему телу Констанции, затем легла рядом с ней и, закинув руки за голову, мстительно улыбнулась.
– Нет, – молвила она. – Нгант не станет продавать тебя в рабство капитану и его людям.
– Мер-завка! – незло огрызнулась Констанция, признавая, что женщина эта мудра и хитра, как престарелая настоятельница монастыря кармелиток.
– Нгант не мерзавка. Нгант не станет продавать тебя. Она сделает тебя своей «женщиной для молитв».
– Ты – меня?! Женщиной для молитв?!
– А ты купишь Нгант и сделаешь свой рабыней. Тогда я не достанусь многим другим мужчинам, которые захотят меня на плантации белого хозяина.
Взгляды их – переливы бирюзовых звезд и сияние двух черных алмазов – на несколько мгновений скрестились.
«А ведь у нее созрел целый план, – удивилась Констанция. – Пока ты предавалась ее ласкам, сгорая в них, как рождественская свеча, она продумала, как бы нам остаться верными друг другу, спасти и помиловать друг друга, сохранить наши отношения в будущем».
– Ты ведь понимаешь, что это невозможно. Я – моряк. На корабле рабынь не держат.
– На корабле их не держат. Рабынь держат на берегу.
– Но я-то на корабле.
– До тех пор, пока ты не на берегу.
– Но ведь у меня нет плантаций. И нет дома.
– У нас будет маленькая плантация в джунглях. И маленькая хижина. И двое мужчин. Твой – и мой, мой – и твой, – озорно погарцевала она пальцами по груди Грей. При этом, скрещивая пальцы, она давала понять, что «мой» означает «и твой». – Не для молитв. Для работы.
– Но у меня нет денег.
– Неправда, немного денег у тебя есть, – постучала Нгант указательным пальцем по грудной клетке Грей. – Поговори с капитаном. За то, что ты работала у него, он заплатит тебе мной.
Грей очумело смотрела на африканку и молчала. Теперь-то она понимала, почему в деревне ее считали колдуньей и хитрушкой. Но то, что она предлагала, и в самом деле выглядело заманчивым.
– Я подумаю, – задумчиво пообещала она.
– Если он не отдаст, ты соберешь деньги, много денег, и купишь Нгант.
В дверь постучали. Грубо и требовательно. Там не намерены были терять ни минуты.
Констанция взглянула на песочные часы. В верхней части – ни песчинки. Такие же часы наблюдали и те, кто томился ожиданием своей очереди. Получалось, что они с Нгант явно заболтались.
Игриво скорчив капризные рожицы, женщины с тоской взглянули друг на друга.
– Их будет у тебя еще четверо, Нгант. Целых четверо. Так решили, я ничего не могу сделать для тебя.
– Их будет всего четверо, – растопырила элегантные пальчики африканка, сразу же заставив Констанцию вспомнить о ее шести законных мужьях и приблизительно стольких же белых любовниках, которые предпочитали ее своим женам.