Пока ждала маршрутку, пока ехала в полупустом вагоне метро – всё ей казалось, будто кто-то смотрит в спину. Понимала, что бред, кому она нужна? – а вот не отпускало.
А книги-то Ленкины, наверное, промокли – кольнула мысль. Действительно, сумку схватила матерчатую, дождь к ночи усилился… когда выбегала из квартиры, как-то не подумалось про зонт. Ладно хоть паспорт и деньги при себе, во внутреннем кармане куртки. С тех пор, как прошлым летом ей разрезали сумку, Тамара береглась.
Сейчас, впрочем, безопасно. Ну да, двенадцатый час… но никакая шпана в такую мерзкую погоду под небо не выползет.
От метро до дома было десять минут хорошего ходу, но сейчас она едва тащилась. И лампочка в ней перегорела, и какая-то батарейка, судя по всему, разрядилась. Тамара сейчас не могла поверить, что ещё недавно вправляла мозги врачу, давила на Санькину маму. Это нервное, нашла она объяснение. Эмоциональный шок, стресс, разрядка… Психологию им в библиотечном техникуме не читали, конечно, но было дело, интересовалась, штудировала книжки. Ещё задолго до Кости… Зачем это теперь?
– Слышь, девушка, притормози! – послышалось сзади. Чирнули по мокрому асфальту шины, слева нарисовался тёмно-серый «вольво». – Куда одна, такая красивая?
Ну вот, без всякого страха, а просто с тоскливой обречённостью поняла Тамара. Должен же этот безумный день кончиться какой-то большой пакостью. Всё к тому шло.
– Садись, подвезу! – в опущенную форточку высунулось худое усатое лицо. Щёлкнула, открываясь, дверца на заднем сиденье. Оттуда вылез в дождь кто-то огромный.
– Не трогайте меня! – взвизгнула Тамара и заслонилась сумкой с книгами – как щитом. Держать этакую тяжесть на весу было трудно, струйки дождя стекали по щекам. «Господи!» – на автомате выдохнула она и тут же вспомнила: там, вверху, только дождь.
А тот, огромный, уже подобрался сзади, обхватил левой рукой за плечи, заглянул в освещённое оранжевым фонарём лицо.
Протянулась бесконечная секунда.
– Да у неё ж морда шитая, – разочарованно протянул он с кавказским акценом. – Димон, ты ошибся, дорогой. Это не красавица. Совсем не красавица, да.
Рука соскользнула с её плеча.
– Ну, извини. Вот тебе за беспокойство. – И, сунув ей что-то в левую руку, нырнул в салон, хлопнул дверцей. Взревел мотор – и вот уже «вольво», игнорируя кровавый глаз светофора, умчался дальше. Серый волк на ночной охоте.
Сердце колотилось так, будто у неё внутри гвозди забивали.
Она поднесла к глазам левую руку с зажатой в пальцах бумажкой. Равнодушные глаза американского президента. Десятка.