— Естественно.
— И я это так не оставлю. — Джо сказал это ровным голосом, но с ударением. — Я догадываюсь, кто наведался к моим птицам. Как-нибудь ночью мы встретимся с этими типами и тогда посмотрим, от кого пух и перья полетят. Так просто это им с рук не сойдет.
— Я… мы все прекращаем забастовку, — сказал Гарри. — Я собираюсь посоветовать им это нынче утром.
— Зря вы вообще ее затеяли.
— Я считаю, что страхи были оправданны. — Гарри упрямо не отступал от того, что считал справедливым. — Насчет установки нового оборудования с профсоюзом не посоветовались. Никто не был к этому готов. Профсоюзы имели полное право объявить забастовку.
— А ведь сам ты так не думаешь. И многие другие тоже. Просто действуете по инструкции.
— По-моему, сам профсоюз оставляет желать лучшего и работа его — тоже, — сказал Гарри. — Но мне кажется, что исправить это можно, только работая в нем, а не стоя в сторонке.
— Вроде меня, что ли?
— Да. Хотя, на мой взгляд, ты имеешь полное право поступать как хочешь. Но, в общем, да… тебе нужно вступить в профсоюз. Ему не хватает таких людей, как ты.
— И ты пришел сказать мне это?
— Ты угадал.
— Ишь ты!
Джо подкинул птицу высоко в воздух, и она взмыла прямо в небо. Он проводил ее взглядом.
— Я думал, ты пришел посочувствовать мне или что-то вроде этого.
— Это я сделал раньше.
— И то правда.
— Только ты не обратил никакого внимания. Но я тебя не виню.
— Тебе же самому не больно нравятся эти проклятые профсоюзные заправилы, а, Гарри, положа руку на сердце? Ты только посмотри на них! Ну кто они? Лизоблюды да шпики! Ты не из их породы.
— Может быть. Так или иначе, но вышло нехорошо.
— Так что же ты? Пошли их к чертовой бабушке, и дело с концом!
— Слишком поздно. Я уже влип. И, как ни смешно, я только теперь понял смысл всего этого.
— Значит, ты понял что-то, чего мне не понять.
— Вот что. — У Гарри слегка перехватило горло: он боялся, как бы в его тон не вкрались нотки благородного негодования. — Обошлись с тобой по-свински. Они и со мной могут поступить так же. Но на такой случай я предпочел бы быть в профсоюзе, а не вне его. Тогда я смогу хотя бы попытаться что-то в нем изменить.
— Желаю удачи!
— И я чувствовал бы себя куда как уверенней, если бы ты был на моей стороне — если можно так выразиться.
— Я против всех, кто состоит в профсоюзе, — всех! Понятно тебе? — Столько ярости было в голосе Джо, что Гарри хотел было уж махнуть рукой. Как раз бы и кончить на этом. Потом можно сказать, что он сделал все, что было в его силах. Кому сказать? Какой-то частице своего «я», увидевшей возможность построить уравнение, составными которого были возложенная им на себя задача уговорить Джозефа Флетчера вступить в профсоюз и совет вернуться на работу, который он собирался дать членам своего профсоюза. В этом уравнении был зачаток какого-то нового отношения к себе, чувство собственного достоинства, столь ему необходимое, если он хочет сохранять хладнокровие, когда кипят профсоюзные страсти.