Ничем не примечательные люди и История… Брэгг рассказывал о том, как в восемнадцать лет был захвачен «Будденброками» Томаса Манна. У его крестьянской семьи не было ничего общего со старинным родом ганзейских купцов — никакой собственности, никаких бросающихся в глаза талантов. Но именно поэтому Брэггу уже в юности захотелось написать о нескольких поколениях самой обычной семьи, конечно не копируя механически характеры конкретных людей…
С ранней юности будущий писатель много и жадно читал, но в большинстве книг не мог найти простых людей. В 17 лет ему попались «Казаки» Толстого, которые его потрясли. С тех пор в его жизнь вошла русская литература: Пушкин, Толстой, Гоголь, Достоевский, Горький. Его поражало, как русские писатели видели связи человека и общества и отношения между людьми, влекла удивительная широта охвата явлений действительности.
Брэгг родился в 1939 году в маленьком городке Уигтон. Впечатления детства и юности сформировали не только эстетические, но и политические убеждения автора. Он потомственный сторонник лейбористов, мать его была казначеем лейбористской организации Уигтона, и собрания ячейки нередко проходили на кухне в доме Брэггов. Сегодня писатель — активный участник Движения за ядерное разоружение — массовой общественной организации Великобритании.
Социальное бытие человека — вот что прежде всего занимает Брэгга. Он видит себя продолжателем той традиции английского реалистического романа, которая связана с именами Д. Элиот, Т. Харди, Д. Г. Лоуренса.
Семейная история может обрести панорамическую широту, если писатель откроет связь изменений в мироощущении конкретных людей с развитием общества. Но Брэгг идет еще дальше. Крупными резкими штрихами он набрасывает объемный портрет общества от благотворительной столовой, где более всего страдающие от инфляции пенсионеры могут получить «кружки перепаренного чая и черствые, смазанные чем-то липким — вроде как липучки для мух — булочки…», до «будуара» поп-звезды Мерлина Рейвена, который может себе позволить за кулисами американского концертного зала точно воспроизвести обстановку своего лондонского дома.
Несомненной удачей Брэгга является то, что он точно и трезво зафиксировал парадоксальную динамику английского общества, его изменчивость и одновременно стабильность. Пожалуй, Брэгг, как никто другой из современных английских писателей, раскрыл модель самовоспроизводства классовой структуры английского капиталистического общества во второй половине XX века. В Британии возник «твердый пласт набирающего силу поколения, люди, прочно окопавшиеся на своих хорошо защищенных и хорошо оплачиваемых местах; ответственные, достаточно хорошо обеспеченные, чтобы удовлетворять все свои насущные потребности, уверенные — насколько это возможно — в завтрашнем дне. Для этой группы людей «привилегированность» и «средние классы» были бранными словами. Все до одного были уверены, что в их-то мире с классовыми различиями покончено навсегда. И в то же время — может, и неумышленно — они возводили старые социальные структуры обособленности, которые, по их же многократным заверениям, были давно ликвидированы и никому не нужны».