Медленно двигалась она по улицам столицы навстречу ему. Паника охватывала ее редко — да и то она мгновенно справлялась с ней. Эмма была уверена, что в конце концов встретит его и скажет ему все, что нужно. Только раз ее выбило из колеи недели на две — старушка хозяйка сообщила вечером, когда она вернулась с Куинсуэй: «Приходил ваш молодой человек. От чаю отказался и ушел. Не сказал даже, когда придет еще».
Она задала несколько вопросов и убедилась, что это был Лестер. Следующие две недели она сидела по вечерам дома — на случай, если он придет. Но больше он не приходил.
Как-то раз ей повстречался человек, в котором она узнала приятеля Лестера, хотя поначалу тот отрицал свое с ним знакомство. Но и тут ее достойный вид викарской дочки сослужил свою службу: человек этот решил, что она работает в какой-то благотворительной организации, и сообщил возможное место пребывания Лестера. Увеселительное заведение. Она обнаружила кафе через дорогу от него и заняла там наблюдательный пост. Она сидела, медленно прихлебывая кофе, в который перебухала молока, и изредка опуская глаза в прихваченный с собой роман — «Мельница на Флоссе». Она всегда носила теперь с собой какую-нибудь книгу, будто Библию. Но Лестера она так и не увидела, зато получила еще один адрес от еще одного приятеля — на одной из улиц, примыкающих к Сохо с востока. От места ее работы можно было дойти туда пешком, и в тот же день, отпросившись пораньше, она отправилась.
Это был стрипт-клуб. Махровый, изощренный, отвратный. Попасть в него можно было через магазин порнографических книжонок. Войдя, вы или давали понять хозяину о своем намерении, или же, сочтя вас «надежным», он сам подходил к вам и приглашал внутрь, где в небольшой комнатке перед крошечной сценой стояло десятка два деревянных стульев по четыре в ряд. Комната была совершенно голая, без занавесей, унылая — это смахивало на маскировку и делало ее похожей на подпольную молельню.
Эмма дважды обошла все стеллажи в помещении магазина, слегка морщась при виде аляповатых, во всю страницу, изображений голых грудей, а также ярких трусиков, хлыстов, масок и прочих дорогих атрибутов сексуальной жизни — все это в сопровождении кричащих заголовков. Книжки были обернуты в целлофан. Чтобы их не захватали еще на полках.
Хозяин, гордившийся своим умением «не видеть» (без этого ему было нельзя: многие из его слабонервных клиентов подозревали — и вполне справедливо, — что он преступник, сводник и вышибала), в конце концов обратил на нее свой взгляд и начал осторожно ковырять спичкой в зубах. Он тоже решил, что она из благотворительного общества. Тут надо быть начеку: от полиции всегда можно откупиться, но эти благотворители легко могут наломать дров.