Красив был Дунай, красив! Особенно теперь, в летнюю пору, когда все цвело и благоухало, и зеленые холмистые берега его, укрытые лесами, казались Землей обетованной!
Стоя на огромном плоту, которым управляла дюжина солдат, смотрел на удаляющийся правый берег и капитан Петр Алабин. Его только что повысили в звании! И в должности: замкомроты. Но горько было на душе, как и у тысяч других русских офицеров и солдат. Его хлопнули по плечу. Он обернулся. Павел Гриднев. Поручик! Тоже повысили за удачную вылазку под фортом Абдул-Меджид. Но горечи и разочарования на лице хватало и у его товарища. И еще злой иронии!
– Как это можно было два месяца рыть землю, как кроты, и все прахом пустить? А, как, Петька?
– Стало быть, можно, – ответил Алабин. – Представляю, что о нас теперь в России скажут! Слабаки, скажут, турков одолеть не смогли!
К ним подошел и капитан Черенков.
– Жалко уплывать? – дернув себя за рыжеватый ус, спросил он. – Господа офицеры?
Ни Алабин, ни Гриднев не ответили. Сотни плотов, груженных живой силой, артиллерией и обозом отходили сейчас от одного берега к другому. Солдаты во всю работали гигантскими веслами. По всей реке шли переклички, стоял бодрый матерок. И все это аукалось над утренней чистой водой. Сто тысяч человек! Целое переселение народов, одно из тех, что в разные тысячелетия спокойно наблюдал красавец-Дунай!
– Хороша речка! – усмехнулся командир роты. – Жаль уходить, жаль!
27 июня в «Московских ведомостях» обученные грамоте жители империи прочли: «В исполнение предписания осада Силистрии снята 14 июня, и осадный корпус переправился на левый берег Дуная в совершенном порядке, не понеся ни малейшей потери. Турки не осмелились даже следить за русским арьергардом».
Тем не менее этот уход всеми был воспринят как суровое и бесславное поражение в Восточной войне, на которую столько было надежд, о которой столько говорили, мечтая вновь увидеть блистательную славу русского оружия!
Князь Александр Меншиков, принявший командование войсками в Крыму, до самого конца не верил в англо-французский десант, посмеивался над союзниками, отшучивался и отмахивался от своих военных советников. Тем не менее французский флот, которым командовал уже пожилой и больной маршал Сент-Арно, герой французских побед, легендарная личность, вырос прямо под самым носом светлейшего князя 2 сентября 1854 года. Но даже после этого Меншиков ничего не предпринял.
Вот что писал позднее один из офицеров его штаба:
«Со 2-го сентября началась высадка неприятелей без всякой помехи с нашей стороны! Два, три полка с артиллерией могли бы порядочно поколотить закачанного на море неприятеля!.. Но наши равнодушно смотрели на эту высадку, даже не сделали никакого распоряжения о прекращении перевозки товаров по Крыму! Зато неприятель на другой же день после высадки отбил 400 пар волов, везших в Севастополь муку и спирт!..»