— И это говорите мне вы?
— Именно, потому что доверяю вам, как, надеюсь, и вы мне. Доподлинно понимаю критическую ситуацию, в которой вы оказались. И искренне желаю вам помочь.
— Чем обязан, простите? — поморщился Арёл. — Мы с вами друг друга не так хорошо знаем.
— Я привык искать истину, а не выгоду, — привстал в кресле Джанерти и поклонился. — К тому же вы порядочный человек, а Глазкин — мразь. Я удивляюсь, что вы так поздно это разглядели.
«Разглядел!.. Он явно переоценил мои достоинства в этом деле. Правильнее будет — проглядел»! — мелькнуло в голове губпрокурора. Смутившись, он спросил:
— Но как только я обращусь к Турину за материалами, станут ясными мои намерения?
— Вам не следует этого делать, — категорически перебил его следователь.
— Вы только что сами заявляли об этом! — с покрасневшим лицом, Арёл не помня себя едва сдержался от брани.
— Вы заблуждаетесь, Макар Захарович, — тихо, произнёс Джанерти. — Мне достаточно вашего разрешения на контакты с определённой категорией лиц. Ваше слово — и больше ничего.
— Вы собираетесь работать с людьми Турина без его ведома?
Джанерти покачал головой, задымил сигару и снова окутался облаком дыма, будто специально пряча лицо в поисках ответа.
«Вот чёртов итальяшка! Весь себе на уме… — разбирало губрпрокурора. — Но куда деться? Ему всё известно наперёд. И то, что Глазкина за какие-то заслуги покрывает Странников, он знает тоже. Они здесь спелись все, а меня, чужака, держат за идиота!»
— Я воспользуюсь услугами и мерзких людей, — вместе с голосом возник и сам следователь в рассеявшемся облаке дыма. — Против такого противника, как Глазкин, все средства оправданы.
«Нет ли меж ними личной неприязни? — забеспокоился Арёл. — Наворотит, а я попаду из огня да в пламя…»
— Не сомневайтесь, — будто читал его мысли Джанерти. — Лично мне Глазкин обид не причинил, но нашему делу он вреден.
— Вы правы… Однако мне хотелось бы быть в курсе всех ваших действий.
Джанерти грустно улыбнулся:
— Мне представляется, вам важнее результат. К чему вам копаться в грязи, она так прилипчива к чистой обуви?
Губпрокурора заметно смутила откровенная тирада.
— Ну ладно, — помолчав, буркнул он и обмяк. — Рамки закона вам известны. Материалы, что были собраны мною, оставил у себя Берздин. Мне вам дать нечего. Исходите из того, что я рассказал.
— Пик наводнения ожидается со дня на день… — Джанерти уже думал о своём.
— Да. У вас в лучшем случае неделя, ну полторы от силы.
— Уйма времени…
— Торопитесь… Я не знаю, чем вам помочь. К тому же вынужден огорчить: автор заявления при дополнительном опросе отказался от всего.