Турин пожал плечами, кашлянул:
— До начала разговора хотелось бы услышать, в чём я всё-таки подозреваюсь?
— Неужели не догадываетесь? — натуральным удивлением расцвела физиономия Громозадова, только злые искорки глаз выдавали. — При вашем-то опыте?
— Предположения имеются, чего лукавить… — закурил, не спрашивая разрешения, Турин. — Жалобу накатал какой-нибудь бедолага?
— Да что ж вы так низко себя цените? — следователь подпёр руками расползающиеся от жира бока. — Про гнойник-то на всю страну прозвенели…
— Прозвонили…
— А отвечать кому?
— Тому, кто допустил.
— Вы — и шея для петли.
— Прокурор Фридберг, конечно, ордеры на аресты всех моих ребят выписал?
— Попустительства не следует ждать никому.
— Но есть люди, которые по своим функциональным обязанностям совершенно не причастны. Например, Шик Абрам Зельманович. Он занимался идентификацией преступного элемента по отпечаткам пальцев. Вы же понимаете, что это не имеет никакого отношения к образованию, так называемого, гнойника в среде аппаратчиков, партийцев и нэпманов. Зачем сажать его за решётку?
— Я подумаю и доложу начальству.
— А Павел Маврик?
— Это кто таков? Среди арестованных пока нет.
— Молодой, начинающий агент, подающий большие надежды, недавно зачислен в штат из общественников.
— Разберёмся. Ещё вопросы есть?
— Я просил бы об организации достойных похорон Легкодимова.
— Это не входит в мои компетенции.
— Но вы вправе ходатайствовать перед исполкомом. Покойник того заслужил.
— Я передам вашу просьбу прокурору. Если согласится, меры будут приняты.
— Вы знаете Фридберга, он писать не станет.
— Тогда, увы… — Громозадов удобнее устроился на стульях, выложил из ящика на стол кипу сероватой бумаги. — Займёмся нашей темой?
— Я бы желал сначала получить конкретные ответы на свои вопросы.
— Завтра вы их получите при первой же нашей встрече. А теперь приступим. — Громозадов пододвинул бумагу Турину. — Сами писать будете?
— Нет, — немного подумав, ответил тот. — У меня, удивительное дело, что-то руки дрожат.
— С похмелья?
— Морды хочется набить некоторым.
— Я бы тоже не прочь, — хмыкнул Громозадов.
— Контакт налаживаете с будущим подсудимым? — ядовито подмигнул Турин.
— Думайте, как хотите, — Громозадов не отвёл глаз. — Только не ищите виноватых среди нас, хотя… Хотя есть подлюги.
Как предчувствовал и боялся Кольцов, все его старания добиться аудиенции у Ягоды по приезде в столицу успеха не имели. Помощник в приёмной, куда он явился, не сразу выхлопотав пропуск, сослался на серьёзную занятость шефа и назначил журналисту время позвонить через неделю и напомнить о себе, но когда он, съедаемый волнением, так и поступил, тот коротко и сухо, словно слыша впервые, попросту отбрил его, что надоедать нет надобности, при необходимости шеф сам сочтёт возможным его найти.