Мелькнула новая тень, и в помещение вошел второй бандит. По осанке и властной уверенности, исходившей от него, Орехов чисто армейским чутьем признал в новом персонаже командира. Да и лицо показалось майору вроде бы знакомым — кажется, именно он был среди бандитов там, на скале…
— Курить вредно, дружище, — насмешливо сказал Джексон, почти с симпатией разглядывая прикрытого простыней раненого. — Значит, это я тебя подстрелил? Старею — парой лет раньше я бы обе пули тебе в голову вогнал…
Наемник вытащил пистолет Орехова из кобуры, засунул его себе за пояс, а затем по-хозяйски уверенно уселся напротив, широко расставив ноги и облокотившись о колени.
— Вопрос первый: вы кто и откуда?
Орехов молчал, демонстративно рассматривая колеблющиеся блики на потолке.
— Решил в героя поиграть, дружок? — равнодушным тоном поинтересовался Джексон и щелкнул курком своего армейского «кольта». — Не получится. Я сейчас досчитаю до трех и, если ты не ответишь, прострелю твоей девке башку. Раз… два…
— Спецвойска Соединенных Штатов, — сквозь зубы нехотя процедил майор. — А она — из местных спецслужб.
— Уже неплохо, — кивнул наемник. — Вопрос второй: где остальные? Где тот умелец, что так мастерски располосовал нашу сеть и тебя в реку утащил? Только не ври, не зли меня.
— Уплыл на моторке в деревню. За провизией и лекарствами. Трое нас…
— Считай, что я тебе пока верю, солдат, — сказал Джексон, хотя Орехов уже по его тону почувствовал, что вожак этой бандитской стаи не верит ему ни на грош. — И еще вот о чем ты мне расскажи… Что это за татуировка у тебя такая? Это что, русские буквы?
«Усмотрел-таки, сволочь, — обреченно подумал майор. — То-то он все на мое плечо таращится. И вот что я могу ему ответить? Думай, майор, соображай! Видишь, он ждет…»
Об этой проклятой татуировке Орехов подумал в первые же секунды, когда увидел в дверях бандита с Марией в руках. Вот так и бывает в этой хитрой жизни — даже за очень давние глупость и пижонство все-таки приходится расплачиваться. И расплата приходит порой с совершенно неожиданной стороны. Не объяснять же этому наемнику, что мастерское изображение парашютиста в свободном падении сделано в память о службе в российской армии, об армейских друзьях-товарищах. Но все это во вторую очередь. А в первую — точно такая же татуировка была у брата Орехова, в конце восьмидесятых погибшего в жарком и пыльном Афганистане. Старшего брата, тоже окончившего Рязанское училище ВДВ, но несколькими годами раньше. Брата, которому тогда еще совсем зеленый пацан Сережка Орехов отчаянно завидовал…