Саломея превращала жизнь мужа в ад, вымещая на нём снедающее её раздражение от собственного промаха, и опомнилась лишь тогда, когда в их большую квартиру на Мясницкой привезли умирающего Иоганна. Бедный доктор так спешил вернуться к своей ненаглядной Саломее с вызова в богатое подмосковное имение, что неустанно погонял лошадей. На повороте дороги колесо попало в глубокую выбоину, и коляска опрокинулась, а Иоганн разбил голову о камни. Не приходя в сознание, он скончался на глазах притихшей жены, оставив после себя значительное наследство. На эти деньги Саломея могла бы безбедно жить всю оставшуюся жизнь, но она рассудила иначе. Получив доступ к наследству, вдова доктора Шмитца щедрыми подарками купила себе дружбу высокородных, но обедневших дам и, получив с их помощью приглашения на балы и приемы, озаботилась поисками достойного мужа.
Вдовец Печерский казался легкой добычей. Две недели соблазняла Саломея стареющего Аполлона, уводя его из зала и уединяясь с ним в тёмных уголках коридоров. Когда же граф приохотился к этой опасной и возбуждающей игре, Саломея посулила своим «подругам» немалые деньги и устроила разоблачительную сцену. Она получила мужа, но вместо радости новоявленную графиню ждало разочарование. Новобрачный не стал мучиться и переживать свой позор: сразу же после венчания он отправил свою третью жену в ярославское имение, велев той заниматься воспитанием детей – маленького графа Михаила и её собственного сына – Серафима.
Взбешенная Саломея попыталась объясниться, потребовав от мужа «достойного образа жизни», но граф равнодушно сообщил супруге, что самая достойная жизнь для замужней дамы – ведение хозяйства и воспитание детей. С тех пор Саломея безвыездно жила в деревне, вымещая своё раздражение на Серафиме и его ровеснике Михаиле. Властный и жёсткий характер графини не смягчился даже тогда, когда она родила ещё одного сына, Ивана, или Вано, как она его называла. Всё стало только хуже: Михаилу даже показалось, что они с Серафимом раздражают Саломею уже тем, что просто дышат. Зато оба мальчика сплотились против общей беды и крепко подружились.
За десять лет Михаил и Серафим прошли все круги ада. Саломея, обожавшая своего младшенького, завела манеру постоянно ставить Вано в пример старшим мальчикам. Мать считала капризно-грубые ужимки своего любимчика проявлением мужского характера, а старшего сына и пасынка именовала не иначе как «размазнями» и «бестолочами», ни к чему не годными в этой жизни. Она изводила обоих, высмеивая и критикуя, отравляя им жизнь, затаптывая в грязь, как когда-то поступала с беднягой Иоганном. К счастью, граф Пётр Гаврилович вдруг вынырнул из круговорота столичных удовольствий и вспомнил об образовании своего наследника. Он послал за сыном, чтобы определить пятнадцатилетнего Михаила в частную московскую школу с прицелом на университет. Однако из имения приехали двое. С изумлением взирал постаревший граф на своего юного наследника, когда Михаил с твёрдостью взрослого заявил, что вместе с ним будет учиться и Серафим. Иначе – никак!