Других пассажиров на палубе не было, и лишь матросы, чётко выполняя команды, летали от мачты к мачте. Стараясь не мешать, Агата Андреевна отошла на корму и огляделась. Солнце отбелило меловые скалы Дувра и растворилось в седых волнах пролива. Всё было светлым: серебристым и белым. Глаз не оторвать!.. Первый день весны стал последним днём пребывания Орловой в Англии. Хорошо, что он заканчивался так красиво. Эта великолепная картина вытеснит из памяти все тяжёлые переживания и сомнения, измучившие Агату Андреевну на Британских островах.
Орлова всё же решилась выполнить свой долг и отослала императрице-матери твёрдое «нет». Она не смогла написать о принцессе Уэльской то самое «не жилица», услышанное в Гайд-парке, но сослалась на свои впечатления и предчувствия. К счастью, Мария Фёдоровна опасения поняла и в ответ прислала краткое письмо, где благодарила свою фрейлину и просила её теперь съездить в Вену и Париж. На втором листе с чёткой немецкой педантичностью были изложены подробные инструкции – что, где и как должна делать Орлова. Мария Фёдоровна всегда знала, чего хочет, и за долгие годы у власти привыкла добиваться этого любой ценой.
Новое путешествие – новые заботы! Что ж, по-другому, как видно, не бывает.
Корабль уже отошёл от причала, и, маневрируя, становился на курс. Ему навстречу из открытого моря двигалось большое трехмачтовое судно. На его борту потемневшие белые буквы сложились в слово «Розамунда». У борта встречного корабля Агата Андреевна заметила такого же любопытного зрителя, как и она сама. Грубый серый плащ с капюшоном полностью скрывал фигуру, но с первого взгляда на тонкое, даже худое, лицо стало ясно, что зритель – молоденькая девица. Тонкие черты, бледные впалые щёки, бескровные губы. Больная? А может, это следы недоедания? Незнакомка заинтересовала Орлову.
Мимо девицы пробежал матрос, он задел её локтем и кинулся извиняться. Пассажирка не отшатнулась и не оскорбилась, она с достоинством ответила моряку и перешла вдоль борта ближе к корме, где уже никому не смогла бы помешать.
«Странно! Что-то не вяжется, – задумалась Орлова. – Девица одета как простолюдинка, а держит себя так, как это умеют лишь родившиеся на самом верху. Не стушевалась, не озлобилась, не выказала никаких чувств по отношению к обидчику. В ней есть чувство собственного достоинства, и, как любит говорить Мария Фёдоровна, “commeilfaut”».
Суда почти поравнялись друг с другом. Девица в сером плаще оказалась как раз напротив Орловой, и фрейлина как будто бы наткнулась на взгляд золотисто-карих глаз. Агате Андреевне даже показалось, что незнакомка прочла её мысли. Но разве это возможно? Бред какой-то! И всё же в глазах девушки ясно сквозили понимание и интерес. Орлова прикрыла веки, стараясь защититься от этого проницательного взгляда, а когда открыла их, корабли уже разминулись. Незнакомка обернулась, ловя взгляд Агаты Андреевны, а потом нерешительно подняла руку и помахала.