«Наверно, пора брать власть в доме в свои руки. Мать – всего лишь женщина. В конце концов, она должна понять, что не может спорить со мной, – размышлял Вано. – Саломея должна перестать командовать и передать дела и деньги мужчине».
Он мысленно представил робкое выражение на лице матери, лишившейся денег и власти, и решил, что будет хорошо и справедливо к ней относиться. Но пусть Саломея живёт одна, он уже к ней не вернётся. Вано вышел во двор, вскочил на своего серого орловского рысака и полетел по заснеженной аллее к воротам. Он наконец-то понял, что и как ему теперь делать. Всё оказалось предельно просто: надо скрутить Саломею в бараний рог.
Глава семнадцатая. Триумф Саломеи
Сказать, что Саломея была потрясена вспышкой сына – значит, не сказать ничего. В такой ярости своего мальчика она видела впервые. Как же до этого дошло, что сын готов поднять восстание против её власти? Это, безусловно, чье-то влияние, сам Вано никогда не решился бы на это. В любви и преданности своего ребёнка графиня не сомневалась, но вредоносное влияние следовало пресечь на корню. Кто настраивает сына против матери?! Саломея всё взвесила и нашла виновного – Заиру.
Свою прежнюю няню, ставшую в Пересветове домоправительницей, графиня разыскала в кладовой. Старуха, узнав накануне от хозяйки, что денег больше нет, пересчитывала припасы.
– Бросай заниматься пустым делом, мне нужно с тобой поговорить, – распорядилась Саломея и отправилась в небольшую комнату, служившую ей кабинетом.
Заира, давно усвоившая, что взбешённой хозяйке лучше не перечить, бросилась вслед, даже не замкнув кладовую. Саломея уселась в кресло за письменным столом и подняла на застывшую в дверях няньку светлые от бешенства глаза.
– Что это ты рассказываешь молодому графу? Какие мысли внушаешь? Или это твой сын говорит с моим мальчиком о дурацких традициях вашей деревни? – прорычала Саломея. – Признавайся, что вы ему наговорили?!
– Бог с тобой! Я ничего не рассказывала Вано. Я прекрасно помню, что ты запретила говорить с ним о нашем народе, – испугалась Заира.
Старая нянька и впрямь перестала рассказывать внуку о Кавказе, но Саломея не знала главного: её запрет опоздал – всё уже давно было сказано. К тому же Заира подозревала, что её сын, наплевав на приказы Саломеи, старался воспитать мальчика по законам гор.
– Значит, это Коста внушает моему сыну ваши деревенские взгляды, что мужчины – в жизни короли, а женщины ничего не значат? – спросила Саломея, с пристрастием вглядываясь в лицо своей няньки.
– Коста со мной не советуется. Я никогда не знала, что он делает. Захочет – приходит, захочет – уходит. Он с тобой разговаривает больше, чем со мной, – опустив глаза, ответила Заира.