Колонна втянулась в лес. Судя по карте, сейчас они находились в Шумихинском лесу. Немцев разведка не обнаружила. Погоня отстала. Самолёты в такую погоду вряд ли появятся. Значит, сверху бомбить не будут. Самое время остановиться на отдых. Бойцы вымотались. Идти уже не могут. Ефремов видел, как ложились на снег идущие впереди, чтобы отдохнуть хотя бы несколько минут и затем пристроиться к хвосту колонны. Однажды он нагнулся над лежащим возле дороги и увидел, что тот спит смертным сном.
– Вставайте, – растормошил он его. – Вставайте. Иначе попадете в плен.
Лежавший открыл глаза и вскочил на ноги.
– Я только на минуточку, товарищ генерал… Только немного отдохнуть…
– Ничего-ничего, сынок. Скоро будем дома. Не отставай. Отстанешь – попадёшь к немцам.
– Сил нет. Только прилёг… – бормотал боец, обмороженными пальцами соскабливая с винтовки налипший снег.
Боец побежал вперёд. А он некоторое время стоял на дороге и слушал лес. На востоке было тихо. Артиллерия соседней 43-й армии молчала. И только северо-западнее, в стороне Износок, фронт обозначал себя ленивым и злобным порыкиванием тяжёлых орудий. Он понимал, что этого было мало, чтобы помочь им, бегущим сейчас к спасительной Угре.
К спасительной Угре… К спасительной ли?.. Этого он ещё не знал. Этого не знал ещё никто в текущем к Угре измученном, израненном, но всё ещё мощном потоке.
– Далеко, – будто угадывая его мысли, сказал один из автоматчиков. – Не похоже, чтобы к нам пробились, товарищ генерал.
«Конечно, не пробились», – подумал с горечью комадарм. В других обстоятельствах можно было не отвечать на вопрос солдата, тем более что и вопроса-то тот не задавал. Но командарм знал, что в этом лаконичном «далеко» – главный вопрос, который мучил сейчас всех.
– Внимательно следите, чтобы никто не отставал. Всех спящих возле дороги ставьте на ноги и гоните вперёд. Дойдём до Угры, а там уже и ясно будет, где наши, пробились или нет. В любом случае там нас будет ждать разведка и из сорок третьей, и из нашей тридцать третьей. Они должны разведать безопасные маршруты. По ним нас и поведут. Говорите это всем. Туда! Вперёд!
Он успокоил солдат. И немного успокоился сам.
Совсем скоро, через несколько часов, станет окончательно ясно, что на Угре, кроме немецких заслонов и засад, устроенных спецподразделениями 5-й танковой дивизии вермахта, их никто не ждал. Даже разведка.
Было уже за полночь, когда они остановились на отдых. Шумихинский лес до наступления утра решили не покидать. Разожгли костры. Поставили котелки. Командарм приказал разделить концентраты, найденные в контейнере, сброшенном с самолёта, по всей видимости, недели полторы-две назад. Контейнер с брикетами гороховой сечки и гречневой каши нашли разведчики. С февраля месяца, с первых дней блокады, ночные бомбардировщики забрасывали в «котёл» продовольствие. Большую часть грузов бойцы 33-й армии принимали в зоне условных сигналов. Но потом немцы начали применять ловушки – жгли костры повсеместно, имитируя те же сигналы. Лётчики, сбитые с толку, зачастую сбрасывали грузы на занятой противником территории. Некоторые контейнеры падали в лесных массивах и не доставались никому. На один из таких, ничейных, набрело боевое охранение, высланное к Угре для разведки маршрута.