– Во, видал?! Ушла! Уже не первый раз… Голова пролезет. Подгреби-ка поближе…
Мельник вытащил край сети в лодку, встряхнул её, расправил порванное место на коленях, посадил на нос пенсне, достал из кармана пиджака клубочек просмолённых ниток и приступил к починке.
– Опоздали мы, – качал он седой крупной головой. – Надо было чуть пораньше… Ушла. Теперь, мил сокол, сетью заниматься будешь ты. Пока у тебя нога не зажила, пока сил не набрался, оставляю тебя при мельнице, при Марье. Она тебя быстро откормит. Но, потому как у нас никто даром не ест, будешь сеть сторожить. Трясти её надо три раза: утром, в обед и вечером. Утром – пораньше, когда солнце только-только встанет. А вечером – на закате. Рыбу доставлять на ледник. Я скажу, куда. Сдавать будешь по накладной. Там у меня кладовщица – баба-яд. Но и ты за ней следи. Чтобы весы правильно стояли. Снулую рыбу клади отдельно. У которой чешуя поползла и глаза побелели, кидай в воду. Её раки и налимы подберут. Им тоже чем-то питаться надо. Я тебе плетуху дам. Рыбу сразу в плетуху, переложишь крапивой и – на ледник. Одну щучку, утрешнюю, будешь доставлять моей хозяйке. Вот такой порядок. Так что мы тут коней не едим. Кони должны в поле работать. Понял, как мы живём?
– Понемногу понимаю.
– Вот так, мил сокол. Нравится?
– Спасибо, что в лагерь не сдали.
– В лагерь… Нынче полнарода в лагерях. – Мельник обрезал ножом нить, полюбовался на свою работу и бережно, чтобы не зацепить за корму, опустил край залатанной сети в воду. – Из одних – в другие. Я ведь тоже в лагере побывал. По «пятьдесят восьмой». Было дело. Княж-Погостский пересыльный пункт. А потом – зона. Сосны там высоченные, ровные, как мачты. Не то что наши. Много тех сосен мне попилить довелось. Потом – добровольцем на фронт. Под Брянском в окружение попали. Остальное ты понимаешь. Я слыхал, ты из тридцать третьей?
– Да.
– Есть у нас и из тридцать третьей. Ты о Профессоре ничего не слыхал?
– Нет. Кто это?
– Доктор тут один. Приходит иногда. Ты его увидишь. Но постарайся на глаза ему не попадаться. И ни в коем случае не говори, что ты из тридцать третьей. Скажи, что десантник. И всем так говори. Десантник. Если немцы дознаются, что ты из тридцать третьей, заберут. Вот так, мил сокол… У нас не пропадёшь. Если не оплошаешь сам. А туда лучше не попадать. Там потаскают, потаскают и – в Издёшково, за проволоку. – И мельник покачал головой: – Ох, сколько весной коней попропало! Сколько их порезали! А кони какие! Только на племя таких коней. Что жеребцы, что кобылы. Весь лес копытами да требухой был завален. Кавалеристы уходили. На запад куда-то шли. Слава богу, нас не тронули. Обошлось.