Атаман подравнял строй, прошёлся вдоль, несколько раз, туда-сюда, заглядывая в лицо каждому добровольцу.
– Юнкер? – остановился он возле высокого пленного в оборванной шинели с яркими петлицами.
– Курсант, – ответил пленный.
– Юнкер! – И атаман похлопал черенком ногайки по плечу курсанта.
– Сержант Смирнов! Шестая курсантская рота Подольского пехотно-пулемётного училища!
– Почему не лейтенант? – И атаман ткнул его черенком плётки в грудь.
– В бой ввели курсантами. Всю роту. Потом – плен.
– Где ранен?
– Под Медынью.
– Под Медынью стоит наша сотня. В знакомые места захотелось? Ты про баб спрашивал?
– Так точно, я.
– Взводом командовал?
– Нет. Стрелковым отделением.
– Хорошо. Нам толковые младшие командиры нужны. Проявишь себя – получишь офицерское звание подпоручик.
Атаман пошёл дальше.
– А ты что здесь делаешь? – Атаман уставился на «Галустяна». – Я кого спрашиваю? Ты?!
«Галустян» вновь, в какое-то мгновение короткого, как пистолетный выстрел, ужаса почувствовал себя прежним, совсем недавним несчастным Гордоном, загнанным судьбой в угол, но тут же, не дожидаясь, когда затрясутся колени и руки, что окончательно выдаст его, решительно шагнул вперёд и громко представился:
– Рядовой Галустян! Хорошо владею верховой ездой и отлично ориентируюсь на местности, в том числе в лесу. Изучал радиодело. Владею немецким.
– Ну-ну, – невольно согласился атаман и приказал Галустяну встать в строй.
Уже потом, в сотне, от подозрительных хохлов «Галустян» раза два слышал: «Та вин же на жида похожь…» Но прошло ещё несколько дней, и всё прекратилось. Началась служба. «Галустяна», учитывая его умение читать карту и познания в немецком языке, зачислили в разведвзвод. А спустя некоторое время перебросили в зону, контролируемую его родной 33-й армией. Действовал он под видом то санитара, то связиста, то делегата-кавалериста. Армия к тому времени уже была блокирована. Однажды в нём шевельнулось: «Перейти, покаяться, воевать вместе со всеми…» Но в следующую минуту взвесил на своих весах, которые ещё никогда и ни разу не подводили: «А куда идти, в “котёл”, где рядовые бойцы, чтобы не умереть от голода грызут копыта лошадей, убитых ещё осенью? Да там через пару недель, не от пули, так от голода ноги протянешь».
Каждый раз ему давали всё более сложные задания. Пока два взвода гонялись по лесам за партизанами, их разведподразделение в полном составе действовало в районе Износок – Знаменки. И вот однажды взвод собрали в деревне, занятой ротой, сформированной тоже из бывших военнопленных РККА. Перед строем вышел немецкий майор и вдруг заговорил абсолютно по-русски, без акцента.