— Да, — подтвердила Талена. — Я это сделала.
— А тебе известно, что Марленус поклялся на своем мече и щите с гербом Ара, что отказывается от тебя, что ты больше ему не дочь? — спросил я.
— Я не верю, — сказала Талена.
— Ты ему не дочь, — повторил я. — Ты теперь не принадлежишь ни к какой касте, у тебя нет Домашнего Камня, нет семьи.
— Ты лжешь!
— Опустись на колени перед кнутом! — приказал Самос. Талена сразу стала какой-то жалкой и медленно встала на колени. Скрещенные запястья протянуты вперед, как будто связаны, голова опущена к самому полу, спина открыта кнуту.
Она задрожала, и я понял, чего смертельно боится и с чем прекрасно знакома эта рабыня — Талена познала поцелуи горианского бича, которым пороли непокорных рабов.
Словно по мановению волшебной палочки, в руке Самоса появился меч и мгновенно проник за ворот ее одеяния, еще мгновение — и Талена останется обнаженной.
— Не наказывай ее, — попросил я Самоса. Самос сердито посмотрел на меня. Эта рабыня вела себя слишком нахально.
— К его сандалиям, рабыня, — приказал Самос. Я почувствовал, как губы Талены прижались к моей сандалии.
— Простите меня, господин, — прошептала она.
— Встань, — сказал я.
Она поднялась на ноги и отступила на шаг. Я видел, что Талена боится Самоса.
— Ты лишилась всего, — продолжал я. — Хочешь ты того или нет, но твой статус ниже, чем у последней крестьянской шлюхи, у которой есть Домашний Камень.
— Я тебе не верю, — заявила она.
— Ты не забыла меня, Талена? — спросил я.
Она опустила ворот своего одеяния и обнажила шею.
— Я ношу ошейник, — только и ответила она, и я увидел простой, гладкий, серый ошейник дома Самоса.
— Сколько она стоит? — обратился я к Самосу.
— Я заплатил за нее десять золотых монет, — равно душно отозвался он.
Казалось, Талена была поражена, что ее продали за такую смехотворную сумму. Однако для девушки в ее совсем уже не юном возрасте на побережье Тассы это была прекрасная цена. Несомненно, она стоила так много только из-за того, что была ослепительно красива. Впрочем, если бы ее как следует одеть и выставить на продажу на рынке в Тьюрии или Аре, Ко-Ро-Ба или Тарне, можно было бы выручить куда больше.
— Я дам тебе пятнадцать, — предложил я.
— Очень хорошо, — сразу согласился Самос.
Правой рукой я достал кожаный мешочек с золотом, висевший у меня на поясе, отсчитал монеты и протянул их Самосу.
— Освободи ее, — сказал я.
Самос, общим ключом, которым он множество раз замыкал и отмыкал рабские ошейники, открыл замок и снял тонкую металлическую полосу с прелестной шеи Талены.
— Теперь я и в самом деле свободна? — осведомилась Талена.