— Так ты считаешь, Самос, — спросил я, — что зверь убил, чтобы утолить голод?
— Говори, — приказал Самос рэнсоводу.
— Зверя, — заговорил рэнсовод, — дважды видели на заброшенных, гниющих островах.
— Он кормился там? — спросил я.
— Только в тех топях, — ответил рэнсовод.
— Значит, зверь напал только однажды? — уточнил я.
— Да, — подтвердил рэнсовод.
— Самос? — снова спросил я.
— Складывается впечатление, что удар был нанесен совершенно сознательно, — ответил Самос. — Кто еще в топях носит на запястье золотой браслет?
— Но почему? — резко выкрикнул я. — Почему?
Самос пристально посмотрел на меня.
— Значит, мирские дела, — хмуро заметил он, — все-таки еще тебя заботят.
— Он же болен! — вскричала Лума. — Ты говоришь странно! Он же ничего не может сделать. Уходи!
Я опустил голову.
И почувствовал, как сжались мои кулаки. Меня вдруг охватило отчаянное возбуждение.
— Принесите мне кубок, — приказал я. Мгновенно появился кубок из массивного золота. Я взял его левой рукой. И медленно раздавил. А потом отбросил в сторону. В страхе мои домочадцы отступили назад.
— Я ухожу, — заявил Самос. — У меня есть кое-какие дела на Севере. Я позабочусь о том, чтобы отомстить.
— Нет, Самос, — возразил я. — Я пойду сам!
Послышались удивленные восклицания.
— Вы не можете идти, — прошептала Лума.
— Телима когда-то была моей женщиной, — твердо сказал я. — И отомстить за нее должен я.
— Но вы же больны! Не можете ходить! — вскричала Лума.
— Над моей постелью висят два меча, — сказал я Турноку. — Один обычный, с потертой рукоятью; другой — роскошный, инкрустированный самоцветами.
— Я знаю, — прошептал Турнок.
— Принеси клинок из Порт-Кара, тот, что инкрустирован самоцветами.
Турнок выскочил из зала.
— Я выпью паги, — потребовал я. — И принесите мне мяса боска.
Генриус и Клинтус последовали за Турноком. Он принес мне меч. Великолепный клинок. Я сражался с ним в руках двадцать пятого се'кара. Вдоль клинка шла изящная гравировка, рукоять изукрашена драгоценными камнями.
Я взял кубок, наполненный огненной пагой. Я не пил пагу с тех пор, как вернулся из северных лесов.
— Та-Сардар-Гор, — сказал я, плеснув, как положено, на стол. А потом поднялся на ноги.
— Он стоит! — вскричала Лума. — Он стоит!
Я закинул голову назад и залпом выпил пагу. Принесли мясо, красное и горячее, я впился в него зубами, так что сок потек по подбородку.
Горячая кровь и вино наполнили мое тело силой. Я почувствовал жар и вкус мяса.
Отбросил в сторону золотой кубок. Доел обжигающее мясо.
Надел на левое плечо ремень ножен.
— Оседлай тарна, — приказал я Турноку.