Говорит и усохшим кулачком машет, грозит.
Вошла бы она в положение сына, унялась. Не слишком Василий держался за великий стол.
А бояре московские, какие недовольны князем Юрием, зачастили в Коломну, уговаривали Василия вернуться на великое княжение.
Приезжал и рязанский князь Иван Дмитриевич, кланялся, говорил Василию:
– Не Юрий, ты великий князь земли московской. Зови на рать, все на Юрия пойдем.
Воротился как-то Василий из церкви, исповедался у коломенского священника, душу облегчил. Кликнул гридня, велел коня оседлать. Выбрался за город. Зелень, леса вокруг и тишина.
Дорога вела лесом, петляла, то сузится, то расширится. Деревни редкие, все больше в одну, две избы. Ельник миновали. Высокие сосны потянулись к небу.
Иногда дорога выводила на поляну, рожь вот-вот золотиться начнет.
Молчит Василий, молчит и скачущий за ним гридин. Князя мысль одолевает: долго ли бояре московские одолевать его будут? Прознает Юрий, пойдет войной, где спасения искать? А может, прав князь рязанский Иван, самому собрать полки да и двинуться на Москву, воротить великое княжение.
Теснят мысли одна другую. Иногда о тверском князе Борисе подумает. Может, у него помощи просить?
Ведь вот он один вырвал его, великого князя московского, из казанской неволи, да и теперь может совет какой подать.
С такими раздумьями и в Коломну воротился.
Из Витебска и Орши, раскинувшись широкими крыльями, вырвались литовские полки, промчались конно по землям ржевским и старицким, разорили поселки и деревни, пожгли, угнали люд в Литву.
О том отписал в Тверь посадник старицкий. Борис в ту пору в отъезде был. Не успел в Кремник въехать и с коня сойти, как дворецкий дорогу заступил.
– Литва, княже, озорует. Старицкий посадник гонца прислал, из-за Орши и Витебска литовские полки вырвались и в землях ржевских и старицких разбои учинили. Широкими крыльями охватили наши поселки и деревни, пожгли, разграбили. Люд в Литву угнали.
Нахмурился князь Борис, с коня соскочил, кинул повод оружничему, по ступеням дворца поднялся. Шедшему за ним дворецкому говорил:
– Литва в западных землях русских хозяином себя мнит. Однако воевать нам с Литвой пока нельзя. Не готовы мы.
Поднялся по ступеням крыльца, подозвал оружничего:
– Объяви боярам, чтоб на Думу завтра к полудню съезжались.
В палаты удалился сумрачный, только к обеду вышел в трапезную. Жене сказал:
– По всему, в Вильно отправлюсь. Как Дума порешит, так тому и быть. Эвон, сколь разору нанесли литвины. Они на западных рубежах русской земли, на востоке ордынцы, и все разбои чинят. А из-за Перекопа того и гляди крымцы вырвутся.