Глаза княжича уперлись в догоревшую свечу. Она плавилась, и огонек то воспламенялся, то гас.
Но беда с бедой соседствует, беда беду подпирает. Неожиданно на монастырском дворе раздался шум, голоса. А вскоре толпа людей ворвалась в церковь. Служба оборвалась, а толпа обступила Василия, сбила его с ног и поволокла на паперть. Толпа была возбуждена, она шумела и бранилась. Иван увидел среди них можайского князя. Он отдавал приказания. Княжич кинулся к нему, но можаец оттолкнул его, выкрикнул:
– Щенка хватайте!
А великого князя уже выволокли, и пособник можайца Афонька вытащил засапожный нож, со смехом занес его над Василием. Княжич увидел со страхом, как тот вдруг вонзил нож сначала в один глаз, затем в другой.
Дико закричал великий князь, взвыл. Но Иван этого уже не увидел. Его, бессознательного, кинули на телегу.
Княжич очнулся, когда его уже везли, но куда, он не знал. Он был в забытьи, а когда сознание ворочалось, наваливался страшный кошмар.
Скрипела телега, разговаривала и смеялась сторожа. Однажды княжич услышал, как кто-то говорил:
– Чего везем-то, нож в бок и в лес зверью на прокорм.
– Но-но, помалкивай, Кирьян, Шемяке лучше знать, что с княжичем делать.
* * *
Третьи сутки Шемяка выжидает возвращения можайского князя Ивана. Нервничает, меряет палату шагами, трет руки. В том, что князь Иван исполнит задуманное, Шемяка не сомневался. И у него не было никакого сомнения, что они вершат незаконный суд. Шемяка вслух говорит сам с собою.
– Аль я повинен? Сам Васька за власть великокняжескую держался. А вправе ли был? Нам, Юрьевичам, та власть принадлежит по праву. Мы на столе великокняжеском сидеть должны.
Приостановился Шемяка. Почудилось, кто-то в сенях ходит. Толкнул дверь, никого, почудилось.
И снова взад-вперед ходит по палате, продолжая рассуждать:
– Не своим умом жил Васька, материнским. Софья Витовтовна, литвинка, крута и властна.
Шемяка приостановился, задумался. Куда же, в какой отдаленный городок сослать старую литвинку? Оно и Ваське с семейством место для поселения подыскать. Пусть там и доживает своей век ослепленный князь.
В палату заглянул челядинец можайского князя. Шемяка сказал:
– Неси жбан пива хмельного!
Выпил, отер бороду. Сказал хрипло:
– Как князь Иван воротится, веди ко мне.
Осоловело поглядел на челядинца, бледный, взлохмаченный.
* * *
Княжич Иван поднялся на локте. Морозная, бесснежная ночь. Шумит оголившийся лес, и скрипят колеса телеги. Но отца с ним в телеге нет. Почему он, княжич Иван, один, куда везут его эти люди, какие окружили телегу. Один из мужиков склонился, спросил: