Поставил Всеволжский хоромы под защитой дубовых городских стен. Звенигород не Москва, малолюден. Съездил Иван Дмитриевич в Тверь, шурина проведал, на торгу побывал, а воротился и снова затишье.
Одно и утешенье, обещал боярин Семен выискать Алене жениха. Но смущает Всеволжского, что не из бояр он, но, по рассказам шурина, любимец тверского князя и вотчиной уже владеет. Всеволжский Семену поверил.
Теперь выждать, когда сватов зашлют.
Мягко ударил колокол Успенского собора, перебрали колокола Саввино-Сторожевого монастыря. Боярин перекрестился, вздохнул: неисповедимы пути твои, Господи.
О таком ли замужестве мечтал Всеволжский? О великом князе московском думал Иван Дмитриевич. В этом браке он был совсем уверен, когда жил с Василием в Орде. И снова сказал сам себе:
– Все в руце Божьей!
В горницу заглянула старая ключница.
– Принеси-ко мне, Матренушка, пожевать горбушку хлебную с икрой щучьей.
Ел лениво, из головы поездка в Тверь не выходила. Вспомнилась жена боярина Семена, Антонида. И лепна, и сочна в теле. Причмокнул, мысленно представив Антониду в постели, вырвалось сладостно:
– Горяча!
И снова, но уже тише:
– Господи, не вводи во искушение…
Мысли снова на оружничего князя Бориса перекинулись. Поди, ухмыляться будут бояре, шептаться. Не по себе Всеволжский дерево рубил, ему бы осинку поломать…
В груди сердце заныло. Сказал:
– Не возносись, боярин Иван Дмитриевич, высоко, низко сидеть будешь. Воистину, воистину, так и случилось, – согласился он.
* * *
Явились в Звенигород сыновья Юрия Шемяка и Косой. Уединились с отцом, совет долгий держали. Видит Всеволжский, не с добром приехали, злобой братья пышат.
Боярин Иван Дмитриевич хоть и злобствует на Шемяку и Косого, однако князя Юрия, отца их, оправдывает, говаривает, благодеяние наказуемо. И братьев уговаривает:
– Миром бы, князья галичские, не доводите до греха, до свары вековечной. Гневом нашим земля полнится.
А князь звенигородский усмехался:
– Отчего же ты, боярин, племянника моего не урезонивал?
Промолчал Всеволжский, прав князь Юрий, не углядел коварства Софьи Витовтовны, когда слово давал ей. А ему бы учесть, чьего семени она.
Пробыли сыновья князя Юрия в Звенигороде еще неделю и в Галич убрались. Всеволжский даже подумал, поговорили Косой и Шемяка, да и стихли…
Однообразная и унылая жизнь у Ивана Дмитриевича в Звенигороде. Ни он никого из бояр звенигородских не навещал, ни они к нему не наезжали. Разве что выберется к заутрене, постоит, поклон отобьет и ни с кем словом не перемолвится, к себе отправится…
А Шемяка с Косым из Звенигорода отъезжали с Юрием, отцом, уговор держали.