Оказывается, хан Аблай, видевший бесстрашие и отвагу Турсунбай батыра в бою, еще раз хотел испытать его храбрость. Поэтому за ранее, еще засветло, он незаметно отправил двух воинов к древне мумазару и велел одному надеть на себя белую одежду, как саван, и спрятаться прямо в могиле. А другой должен был закопать его и наблюдать за происходящим. «Посмотрим на нашего батыра, вздрогнет или нет перед аруахом?!» – сказал хан.
Приехали к хану, разожгли огонь, сварили мясо и поели на славу. Посмеялись над «полумертвецом». И спрашивает хан Турсун бай батыра:
– Скажи, батыр, ты хоть когда-нибудь пугался в своей жизни?
– Было дело, – отвечает батыр. – Однажды я крепко заснул в степи. Вдруг чувствую, как что-то холодное ползет по мне. Смотрю краем глаза – огромная черная змея пробирается к моей голове. Прошла шею, и как только скользнула через мой раскрытый рот, я всей силой своих челюстей куснул ее в шею и разделил напополам! Голова упала в одну сторону, хвост – в другую! А середину я проглотил! Погибла змея! Наверное, я это сделал от страха! Да, если бы не испугался, разве проглотил бы я отвратительную змею?
Аблай хан и все воины рассмеялись и качали головами – вот это испуг!
И сейчас, лежа на кошме в сырой джунгарской темнице, он улыбнулся. Но в то же время горькая досада сжигала его душу. «Эх, были бы эти батыры рядом…» А они, прославленные и недосягаемые, один за другим являлись в его воображении…
Батыр Сатай из рода суан отличался своим добрым нравом. Бывало, застигнет спящим калмыцкого нойона в степи врасплох. Чего тут мешкать – свяжи или заруби, и делу конец! Но нет, Сатай батыр разбудит его, как друга, осторожно, тихо, даже нежно. Разбудив, расспрашивает: кто таков, зачем пожаловал? Затем советует: ну, не будь врагом, а будь гостем! Зачем, мол, ты пришел к нам с оружием? Приходи как друг, сосед! Иногда, тронутый таким отношением, калмык действительно отказывался от своих враждебных намерений и уходил с миром. Но если он отказывался от дружеских предложений, то тогда Сатай батыр выходил с ним на поединок. И пока не разозлился, бился вполсилы. Но когда дело начинало принимать серьезный оборот и он гневался, то силы Сатай батыра на глазах удваивались и он беспощадно уничтожал врага.
События славных дней своего ханствования непрерывной чередой проносились перед глазами уморенного голодом Аблая. Его удивляли живость и ясность видений, он как бы заново переживал и осмысливал все это. Сошлись однажды казахские сарбазы и джунгарские шерики в чистом поле. Превеликое множество славных героев собралось с обеих сторон, и готовы были они, абсолютно незнакомые, с дикой яростью, с нечеловеческой ненавистью вырезать друг друга. Что ж, таков закон войны, утешали они себя. И вот тут нойоны отправили посла к хану со словами: «Нам всем кровопролитие не нужно! Мы воюем из-за добычи! Так давайте договоримся и поклянемся – пусть ваш самый сильнейший батыр выйдет с нашим на поединок, и победившая сторона получит всю добычу, а побежденный уйдет ни с чем!»