***
Старик провожал взглядом воина в красном доспехе, несущего павшего друга на гору, и увидел, как из его спины, где не так давно распахнулись алые крылья, медленно раскрывались они же, но прозрачные, белоснежные. Помотав головой, старик разогнал наваждение, но всё равно ощущение чего-то таинственно-сокровенного не покидало его ещё долгое время.
Колонна молчаливо передвигалась по безжизненной равнине. К тихому скрипу телег и рычанию неведомых зверей в упряжи добавлялись изредка тихие разговоры, но они быстро стихали.
Всего несколько часов назад люди покинули роковое место, где вместе с тысячами мертвецами остались лежать в земле семнадцать человек. Каждый из них сражался до последнего, но немногие были так же сильны, как и погибший Артём, чтобы практически не замечать тридцатиуровневых солдат.
Наверное, тяжелее этого дня не было в моей жизни. Впервые я ощутил, что смогу исцелить свою душу, наверное даже встать на путь истинный, забыть злобу и ярость. Но судьба тут же нанесла сильнейший удар по дых, от которого я ещё долго не смогу оправиться.
Одновременно хотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко одному и просто подумать, чтобы ничто не смогло отвлечь, и выговориться хоть кому-то, найти поддержку в этих понурых людях. Но каждый из них был подавлен. Ни одного непричастного не осталось, каждый потерял друзей.
И, тем не менее, спустя долгие часы я всё-таки поговорил с атаманом. Хотя этот разговор состоял лишь из двух фраз. Я спросил, что так удивило всех в моей внешности, а атаман коротко ответил. Оказалось, что у меня исчезли рога. Но, как я понял, внешние изменения на этом и завершились.
Тогда я на протяжении всего пути до границы думал. Что привело к появлению рогов? А что к их исчезновению? И перед глазами проносились сцены из последних прожитых дней. В Инферно я перешагивал через головы, и в итоге после смерти обрёл глаза демона. Дальше все мои мысли и действия были посвящены только мне, и в итоге после того, как меня превратили в обгорелый кусок шашлыка, я обрёл рога.
Но теперь погиб не я. Погиб тот, к кому я тянулся душой, кого действительно стал считать другом и кого я не смог спасти, не успел. И после этой, чужой смерти, которую я разделил, рога пропали. Неужели мне нужно ещё кого-то потерять, чтобы исцелиться? Тогда зачем это исцеление? Нет, я лучше превращусь в монстра, чем допущу это.
И опять эта мысль. Я ведь уже стал монстром. Нормальный человек не может лишить жизни стольких живых разумных существ. Нормальный человек не может видеть сквозь непроницаемую тьму. Вот только вопрос - есть ли у меня шанс стать нормальным человеком?