— Кстати, — спросил я равнодушно, хотя это и составляло главную цель моего визита, — меня интересует одна девушка. Если не ошибаюсь, ее зовут Веема. Кажется, она проходила через ваши аукционы? Я бы хотел узнать, что с ней стало. У вас не сохранилось каких-либо сведений?
— Вы помните номер ее пенала? — спросил чиновник.
— 87432.
— Как правило, это считается закрытой информацией. Ею могут пользоваться только служащие муниципалитета.
Я положил на стол серебряный тарск.
Не прикасаясь к деньгам, работорговец направился к полке, на которой стояли тяжелые книги в кожаных переплетах.
— Мы купили ее за два тарска у владельца каравана по имени Заад из оазиса Фарада.
— Меня больше интересует, кто купил ее у вас.
— Девушку продали за четыре тарска.
— Кому?
— Можете забрать свои деньги. Имя здесь не указано.
— Вы ее помните?
— Нет.
— Почему вы не записали имя?
— Потому что его не назвали.
— Вы часто продаете их таким образом?
— Да. Нас интересуют деньги. Имя покупателя нам знать ни к чему.
Я взглянул на книгу.
— Оставьте тарск себе, — сказал я и покинул кабинет торговца рабами муниципалитета Тора. Узнать, кто приобрел Всему и, возможно, послал ее с сообщением в Порт-Кар к Самосу мне не удалось. Городской работорговец показался мне довольно честным для его профессии человеком.
Меня устраивало, что он не знает, кому продали девушку, ^ Веему из торианского пенала с номером 87432. Я вспомнил J доставленное ею сообщение: «Бойся Абдула».
На базаре я остановился, делая вид, что смотрюсь в зеркало. Четверо мужчин, которых я заметил еще утром, двое здоровых и двое маленьких, все в белых бурнусах, по-прежнему следовали за мной.
Я взял себе распространенное в Тахари имя Хаким. Оно вполне подходило купцу.
Главное — точно выбрать место.
Проходя мимо лавки с парфюмерией, я вспомнил Сафрара из Турий. Рядом находилась мастерская, где изготавливали высокие и легкие седла для кайилов. Здесь же можно было приобрести одеяла, хлысты, колокольчики и упряжь для кайилов. Упряжь делается из цельного ремня, сплетенного из нескольких полос кожи. Как правило, в ремне можно насчитать десять или двенадцать окрашенных и продубленных полос. Невероятно, но при огромной прочности толщина каждой полосы не превышает толщины грубой нитки. Полосы нарезают ножом, эта операция требует огромного опыта. Затем тщательно сплетенный ремень продевают в дырку, пробитую в правой ноздре кайила. Далее ремень пропускают под челюстью и перебрасывают через шею животного. Для того чтобы повернуть направо, достаточно потянуть ремень вправо, чтобы повернуть налево — влево. Если рвануть упряжь на себя, кайил остановится. Чтобы тронуть его с места или заставить бежать быстрее, кайила бьют пятками по бокам или хлещут длинным хлыстом.