Перед нами на полированном малиновом полу в расслабленной позе стояла девушка с прекрасным телом. Она смотрела в сторону, так что казалось, будто ей скучно. По правде говоря, с ее стороны это выглядело дерзостью.
Обнаженные бедра едва прикрывала накидка из желтого торианского шелка. Ноги оставались босыми, зато на лодыжках, особенно на левой, висело множество колокольчиков. Желтая накидка еще больше подчеркивала соблазнительные изгибы ее тела. На шее был защелкнут золотой ошейник, ниже висело несколько цепей и ожерелий. Кисти рук украшали браслеты, а на самих руках красовались великолепные ' пластины. На левой руке их насчитывалось гораздо больше. Рабыня встряхнула роскошной белокурой гривой.
— Приготовься доставить удовольствие свободному мужчине, — сказал я.
Она была голубоглаза и светлокожа. Рабыня согнула колени, перенесла вес тела на пятки, высоко вскинула руки и соединила кисти.
Я подал знак музыкантам. Раздался чистый звон цимбал, и Алейна начала свой танец.
— Вам нравится рабыня? — спросил я Сулеймана.
Он следил за ней, прикрыв узкие глаза тяжелыми веками.
Лицо его не выражало никаких эмоций.
— Любопытна, — заметил он равнодушно.
Я снял с пояса кошелек, в котором хранил жемчуга. Разрезав нить, я выложил перед Сулейманом на низкий столик две драгоценные жемчужины. Он поочередно оглядел их, беря со стола большим и указательным пальцами. Несколько раз Сулейман смотрел сквозь них на свет. Я уже выяснил примерную рыночную стоимость этих камней и знал, сколько смогу получить за них финиковых кирпичей.
Справа от Сулеймана сидел в скучающей позе еще один человек. Он тоже носил каффию с агалом и кафтан из шелка. Это был торговец солью из Касры.
— Жаль, — произнес Ибн-Саран, — что не удалась наша общая поездка в Касру, а оттуда в Тор.
— Меня срочно вызвали по важному делу, — сказал я.
— Для меня это была большая потеря. — Ибн-Саран поднес к губам дымящийся кубок с черным вином.
Сулейман щелчком пальца оттолкнул несколько жемчужин.
Я сложил их в кошелек. Его интересовали бриллианты и опалы.
И то и другое — большая редкость на рынке драгоценностей Тахари.
Он поднял глаза на Алейну. Казалось, тело ее застыло. Между тем она танцевала. Со стороны можно было подумать, что она делает это против своей воли. Создавалось впечатление, что девушка старается не двигаться, но тело ее не слушается и подрагивает в такт сладостной музыке, выдавая в ней истинную рабыню. Глаза ее закрылись, зубки впились в нижнюю губу; она высоко вскинула руки и стиснула кулачки. Вопреки ее желаниям, тело девушки двигалось и продолжало соблазнять сидящих вокруг мужчин. Сулейман и Ибн-Саран лениво следили за проделками танцовщицы.