– Больной! Вам нельзя вот так сразу и без подготовки подниматься на ноги. В вашем состоянии это чревато! Понимаете – чревато!
Врачи и медперсонал облепили меня со всех сторон подобно муравьям и повели, точнее, понесли к койке. Уложили бережно, с сюсюканьем, словно младенца в люльку.
– Вот так, ножечку сюда, другую. Осторожненько, аккуратненько, головку на подушечку…
– Лё…ля… – прохрипел я, – Лё…ля!
– Ой, он и говорить уже начал! Это фантастика, коллеги! Фантастика! Первый подобный случай за всю мою практику. Кто бы мог подумать – больше семи месяцев в коме, и, представьте. Только что пришел в сознание, и сразу же без длительной реабилитации самостоятельно поднялся на ноги! Не увидел бы своими глазами, ни за что бы ни поверил.
– Сергей Сергеевич, да это тема даже не для кандидатской, а сразу на докторскую потянет! Феноменальный случай.
– Вот именно, Павел Иванович, вот именно! А вы меня убеждали – отключить, отключить, отключить, овощ, овощ. Вот вам батенька и овощ с хреном огородным и мелкотертой морковкой под сметанкой. Раз и – докторская! А то и, берите выше, – нобелевка! А это повыше американских натяжек будет. Мировой уровень.
Мне было плохо, и я не обращал на возбужденных медиков никакого внимания. Причём здесь докторская? Причём здесь нобелевская? О чем это они? Я же только что с войны вернулся, свою половину там оставил…
– Лёля… – опять захрипел я не сдерживая слез заплакал.
– Так-так-так, – вперёд выступил высокий сухощавый врач с резиновым молоточком в руке и многозначительно посмотрел на окружающих.
Те сразу посерьёзнели.
– Коллеги, не кажется ли вам, что эти абберации не случайны? Всё-таки семь с лишним месяцев в коме, и, как я полагаю, нервная система могла не выдержать? Пациент, посмотрите сюда. Глазки влево, вправо. Вверх, вниз. Сводим к носику. Следим за молоточком. Туда – сюда. Сюда – туда. Язычок показали. Замечательный язычок. Просто превосходный. Розовенький такой язычок, словно у молочного поросеночка под тертым хреном. Это юмор у меня особенный. Насчёт хрена. А теперь скажите, голоса вас не мучают? Может быть, они приказывают вам, угрожают, заставляют совершить что-то асоциальное? Молодой человек, говорите, не бойтесь. Поверьте, мы вам хотим только добра, и для вашей же пользы. Будьте уверены, мы вас обязательно вылечим. Формы тяжелого психического расстройства – мой профиль. Между прочим, я несколько раз вытаскивал из тяжелейшей бредовой ямы ведущих экономистов, реформаторов и премьеров нашей страны. А случаи довольно тяжелые – параноидальная шизофрения с маниакальным психозом при полной нравственной деградации личности! А это, я вам скажу, сразу две нобелевки подряд!