– Она где сейчас живет? – спросил я как о чем-то незначительном. – По междугородке звонит или на сотовый?
– Когда как. Она, кажется, теперь в Краснодаре. Вернулась туда, когда мы из Челябинска уехали.
– Твоя мама – хороший человек? – неожиданно мягким голосом спросила Радимова.
– Она добрая. Только очень нервная. Да и папа тоже. Поэтому они друг с другом плохо уживаются. Соперничают. – Он опять мыслил и говорил взрослыми категориями.
Похоже, слышал это от кого-то и теперь повторял.
– А ты сам выбрал, с кем жить? – спросил я.
– Нет. Меня никто не спрашивал. Я бы, конечно, хотел, чтобы они вместе были. Но это, наверное, уже невозможно.
– Почему?
– Я же говорю… как два скорпиона в одной банке. Они с папой друг друга долго вынести не могут. Даже по телефону больше пары слов не говорят. Что это за семья такая получится?!
Капитан Саня, как мне казалось, жалела мальчишку.
– Ради ребенка могли бы, наверное, друг друга потерпеть, – сказала она.
– А зачем им быть несчастными? Я уже скоро вырасту. У меня своя жизнь начнется. А им до конца друг друга терпеть, что ли? Пусть лучше как-нибудь сами устроятся.
Дети обычно так не размышляют. Они по природе своей эгоисты. А этот мальчишка таковым однозначно не был. Может быть, он и вправду повторял слова отца, но ведь соглашался с ними. Это значило, что Илья Константинович воспитал хорошего сына.
А Радимова продолжала свои расспросы. Я не сразу понял, как она может совмещать участливость с профессионализмом, но капитан Саня делала это умело.
– А что, у Ильи Константиновича и Надежды Ивановны есть какая-то возможность наладить личную жизнь? Конечно, твоему отцу проще, как и всякому мужчине. Он может найти себе подругу, если только не захочет посвятить жизнь сыну, то есть тебе. А вот маме – это я как женщина смело могу утверждать – тут гораздо труднее.
– Мама красивая, – с какой-то затаенной и глубоко упрятанной любовью сказал Александр.
Он был полностью уверен в своей правоте. Ему, конечно, трудно было сообразить, что такие слова слегка бестактны, да это его и не сильно волновало. По большому счету, парень словно сравнивал свою мать и капитана Саню и откровенно отдавал преимущество первой из них. Это было естественным проявлением сыновней любви. Но такие слова ставили Радимову в неловкое положение.
Она поступила чисто по-женски, среагировала так, как и должна была.
– А я, по-твоему, жуткая уродина? – осведомилась капитан уголовного розыска.
– Я этого не говорил. Только про маму сказал. Она красивая.
– У тебя есть ее фотография?
Вот в этой-то фразе и проявился профессионализм капитана Радимовой. Она не спрашивала про фотографию прямо, подошла к этой теме незаметно и естественно, подкралась со спины и заглянула через плечо.