Но я никак не показал своего удивления, вел себя так, словно уже говорил ему о своей настоящей должности.
– У кого как. У всех по-разному. Один репутацию себе создал и нарасхват идет. Другой подолгу без дела просиживает или угождает ревнивым женам и мужьям. Это вообще основная тематика работы частного сыска.
Он разлил чай по чашкам и решился удовлетворить свое любопытство:
– А почему вы не спрашиваете, откуда я узнал, что вы частный сыщик?
– А я разве это скрывал?
Он как-то смутился. Наверное, после первой беседы в магазине сделал определенные выводы, потом узнал, что ошибался, но сейчас признавать этого не хотел. Стеснялся своего неверного мнения. Значит, самолюбив и эгоцентричен. Именно такие люди не любят признавать свои ошибки даже в самом малом.
При этом нельзя путать самодовольство с самодостаточностью, характерной, например, для меня. Может быть, это не совсем скромно с моей стороны, но таково мое внутреннее ощущение.
Хотя в этот момент я думал не о том, продолжал развенчивать самоуверенность Ильи Константиновича своими простейшими доводами.
– Да это, говоря честно, и не так трудно было бы узнать, надумай я представиться штатным сотрудником уголовного розыска, – вяло заметил я.
– Каким образом?
– Во-первых, вы, я думаю, знакомы с родителями своих учеников.
– Да, конечно.
– Подполковник Котов – отец Васи, вашего ученика. У Василия Андреевича нет причин записывать меня в свои подчиненные, хотя я не так давно и работал на уголовный розыск по найму. Там не хватало людей, и они наняли на конкретное дело частного детектива. Так вот, вы могли бы позвонить Котову и поинтересоваться, что представляют собой люди, которые к вам пришли – капитан Радимова и Тимофей Страхов. И получили бы полный ответ.
– Резонно. Простейший способ. Мы с Василием Андреевичем в приятельских отношениях. Я как-то не догадался позвонить ему.
– Второй вариант, – продолжил я. – Наверное, даже еще более простой. Юлия Юрьевна, с которой вы и вчера, и сегодня много общались. Именно она вместе с Артуром Николаевичем приходила в наше агентство, чтобы нанять меня, поручить мне вести это расследование.
Судя по глазам Тропинина, я попал в точку. Но все из-за той же самовлюбленности, которая заставляла его выглядеть таинственным, вслух он этого не признал.
– Так что я не только не имею возможности скрывать от вас свою должность, но и не вижу объективных причин для этого. Данный момент для меня важнее.
– Вот поэтому я и пригласил вас. Вы не сотрудник уголовного розыска, а частный сыщик. Я хочу поговорить по душам, честно, по-мужски.