У дверей зала Бескор и Вудеер пропустили Гратара вперед. Тот склонил голову, благодаря, и вышел первым. Ракансор ободрительно посмотрел на них. Советники приняли новый расклад сил, а Гратар помнил о скромности.
Когда все вышли, Ракансор жестом поманил Согнера.
– Ну, доволен?
– Если доволен мэор император, – с поклоном ответил Согнер.
– Без церемоний, Согнер. Ты хотел быть регентом. Я знаю.
– Ваше…
Ракансор стукнул кулаком по подлокотнику.
– Не ври! Яфей, я знаю тебя много лет. Знаю, когда ты врешь и когда юлишь. Знаю, чего ты хочешь, даже если ты молчишь. Ты мог обмануть кого угодно в империи, но только не меня.
Согнер поспешил склонить голову.
– Смотри в глаза!
Согнер не посмел ослушаться.
– Яфей! Ты взлетел так высоко, как может взлететь умный и умелый человек. Ты правишь империей вместе со мной. Но не сидишь на троне. Хочешь его получить?
– Никогда, мэор император! – гордо вскинул голову Согнер. – Даже по твоему приказу!
Ракансор прищурился. Согнер хамит, но… говорит правду.
– Твоя власть, твое влияние останутся прежними. Ты даже получишь больше. Ибо молодому регенту будет нужна твоя помощь. И он не заносчивый дурак, о чем ты прекрасно знаешь.
– Знаю, Ваше Богоподобие.
Император усмехнулся.
– Дарую тебе право наедине называть меня просто император и на «ты». До самой моей смерти!
Согнер вдруг тоже усмехнулся.
– Благодарю, император. Гратар – достойный кандидат в правители. Он учился у тебя… и у меня.
– Так помоги ему спасти империю. Сейчас, когда враги нас окружают, когда топчут наши земли. Помоги ему, Яфей. Не ради него. Ради Скратиса. Скратис не заслужил такой участи.
Согнер посмотрел императору в глаза, отметил вернувшуюся на лицо бледность, вдруг встал на колено и склонил голову. Глухо, но внятно произнес:
– Клянусь. До самой моей смерти.
Михаил Кулагин
Этот стон у нас храпом зовется
Самая моя любимая вахта – «собачья». Это когда под утро воешь на луну… мысленно. Спать охота – хоть застрелись. Хорошо, если ходить можно, лицо водичкой обмыть. А кто в лёжке, вот тому хреново. Хоть спички в глаза втыкай, но дрыхнуть не моги.
А вот сегодня «собачье» бдение шло легко. То ли вечером выспался, то ли нервы еще крутят. И свобода передвижения полная. Только ходить неохота. Так что я сидел, гонял всякие мыслишки, пил холодный отвар трав с вином и слушал дружное сопение боевых братьев.
Сопели они за стеной, причем слабенько так. Витька утробно булькал через два вдоха на третий, Артем иногда выдавал руладу, но тут же смолкал. Кайф ему обламывала пригожая девица, спавшая с командиром в обнимку.