Лысый лидер еще пометался вокруг дома, выкрикивая проклятия, как потерявший добычу буревестник, а затем тоже сгинул, решив по примеру остальных, заняться смиренной уборкой оскверненного жилища.
Сняв накопившееся напряжение добрым глотком крепкого алкоголя и придя к заключению, что день пропал не зря, Жуков и Гена вновь полезли в подвал, где умудренный реставратор вручил неофиту тяжеленный агрегат, состоящий в основе своей из ржавой трубы с приваренным к ней дугообразным плечевым упором.
– Противотанковое ружье, – пояснил Квасов. – Модификация под минометный кумулятивный заряд. Большая редкость. Объясняю твои действия… Сначала берешь напильник, потом шкурку… Далее в дело вступает ортофосфорная кислота… Приступай.
Облачившись в кожаный мастеровой фартук, Юра уселся на табурет за верстаком, уставившись на заскорузлую железяку – безмолвного свидетеля грозных, кровавых битв.
Он ощутил себя бесконечно потерянным и несчастным.
Мысль о том, чтобы поехать на Лубянку, сдав туда материалы, он сразу же отмел. Никогда не соприкасавшись с госбезопасностью, он тем не менее ни на толику ей не верил, как и миллионы его сограждан, убежденных в двуличии, подлости и жестокости данного ведомства. Неотмеченный ни умом, ни способностью к анализу, Юра ориентировался на очевидные факты: коли эталоном в стране служит доллар, а финансовый фонд страны находится в американских банках, стоит ли идти к властям, где легко нарваться на какого-нибудь агента врага?
И сейчас, упорным скребком счищая наросты ржи с исторического ствола, Юра, не лишенный философского воззрения на вещи, подумывал, что в мировых верхах определенно происходит какой-то сложнейший заговор, провоцирующий гигантские и неисповедимые процессы, что, переплетаясь, как отводы канализации мегаполиса, выплескиваются то народными волнениями, то столкновениями государств, а то и этническими миграциями. В результате же страдает простой и бесхитростный человек. Такой, как он, Юра Жуков.
Природа ассоциативного ряда его умозаключений происходила от событий, несомненно, прошедшего дня.
АБУ КАМИЛЬ. ДО 11.09.2001 г
– Повторяю еще раз: недопустима никакая лишняя информация и всякого рода импровизации, – говорил Дик, вышагивая по комнате и невидяще глядя в пространство перед собой. – Никакой игры. Все должно быть естественно. Слова, переживания, реакции… Придумывать ничего не стоит, жизнь уже все придумала за тебя.
Абу, мерно и согласно кивающий напутствиям американца, впервые за все знакомство отмечал его немалую взволнованность, красноречиво говорившую обо всей серьезности предстоящего задания.