Вместо этого мы, как и прежде, созерцательно вглядывались друг в друга и наслаждались божественным удобством восхитительных кожаных кресел.
«Жизнь прекрасна», – думал я.
«Жизнь удивительна», – предположительно размышлял мой бывший личный надзиратель, а с недавних пор мой верный спутник и помощник.
И по большей части это был правильный эмоциональный подход к нестандартно сложившейся ситуации. После десяти лет тюремного заключения мне не хотелось париться по пустякам. Я желал свободы, счастья, любви и еще много чего…
Так что не моя вина была в том, что некто решил испоганить грандиозные планы времяпровождения.
Ну а то, что в ванной комнате теперь лежал бледный и синюшный труп… кого это должно заботить? Не меня…, но возможно моего адвоката…
– Не прошло и суток, как вас выпустили, а вы уже вляпались в такое дерьмище!.. Мать моя женщина, да как вы только смогли умудриться?!..
Мой маленький невзрачный адвокат, обладающий выраженной кавказкой наружностью, судя по всему, решил прочитать нам, обычным мирским гражданам, целую лекцию о высоких незыблемых материях:
– Это же надо… это же надо… это же надо…
Но у нас, сидящих в больших кожаных креслах с мягкой коричневой обивкой, не было настроения для подобной ерунды.
– Мы вызвали тебя не за этим…
– Что?!
Моя реплика, брошенная как бы невзначай, заставила Муна опешить.
– Что?!.. Да как ты смеешь… ты…
– Что «я»?
Мой взгляд оставался на прежней траектории. Кривляния маленького невзрачного кавказца были мне чужды и неинтересны, и потому я не хотел тратить даже малейшие усилия на небрежный поворот головы в его сторону.
– Так что? Какой мертвый груз правды ты можешь обрушить на мои плечи?
Скользкая ухмылка пробежала по моим кривовато сжатым губам. Мне было очень интересно, что же на самом деле обо мне думает обладатель черных лакированных ботинок и кем на самом деле меня считает…
– Вы… вы – неблагодарный идиот!..
Мои надежды не оправдались. Я-то ждал чего-то фееричного, цепляющего, безмерно грязного и субъективного. Но получил только…
«Очередную ложь!»
Вот именно. Точнее просто не скажешь.
– Вы не понимаете, что натворили…
«Не понимаю?.. Ха-ха-ха…».
Зигзаг моего мимически выраженного сарказма был вынужден усилить свою кривизну от таких глупых и притянутых за уши слов. И снова в голове прозвучала все та же прозаически реализованная мысль:
«Ложь, ложь, ложь…».
Мой кем-то неоправданно переоцененный адвокат возможно и верил во всякого рода оправдательные акты, но мне было доступно нечто иное. Я прекрасно знал, что делал. Я трезво оценивал то, что было сделано. И я не жалел о содеянном мною…