– Нет, – сказал я в ответ.
Коротко и емко. На большее нельзя было позволить себе раздобриться. Ведь несказанно важно было придерживаться одиозно выверенного стратегического плана.
– Тогда чем?
Требуя от меня ясности и прозрачности, глава среднеазиатской диаспоры города Твери выглядел очень серьезным и, несомненно, способным очень многих напугать.
Однако мне пугаться в этой жизни было слишком поздно. И даже наоборот мне было в какой-то мере очень весело. Возможно, я даже хотел рассмеяться, разорвать себя едким пронзительным смехом. Но все веселье почему-то осталось глубоко внутри, а наружу вырвалась лишь сдержанная улыбка. Впрочем, и этого было достаточно…
«Последствия обязательно последуют…».
Это было сказано моим догадливым подсознанием. Оно хотело меня предупредить, оно хотело меня переубедить, оно хотело меня обезопасить и еще много чего оно обязательным образом хотело. Да только мое решение было необсуждаемым и непоколебимым, а любые прения по этому поводу были обречены остаться неоправданными и неуместными.
«Я делаю то, что мне хочется. И я прав, ведь так мне подсказывает мое сердце!»
Сердце действительно подсказывало кое-что, как и пристально-внимательный взгляд моих глаз, направленный на четверых основательно перекаченных амбалов, крайне толерантно именуемых грозными телохранителями.
«Они знают,… они все знают,… они готовятся».
«А готовишься ли ты?»
Еще одна хиленькая усмешка.
«Я всегда готов!»
Раскосый толстяк с громадной лысиной никак не реагировал на признаки надменного веселья на моих губах. Но это совсем не означало, что он их не видит или же старательно не замечает. Все-то он видел и все замечал. А не делал ничего, потому что были у него очень старательные подручные…
«Так-так…».
Едва заметное движение кистей мускулистых рук в направлении спрятанного под одеждой оружия позволяло сделать неизбежный вывод, что меня вот-вот попытаются пристрелить с аккуратной жестокостью.
«А не пора ли испугаться?»
«Нет. Совершенно точно нет».
Мой странный внутренний голос не понимал моих стремлений. Но я-то их совершенно точно понимал. Они были моим старательно порожденным детищем. Я видел в них логику. И эта логика управляла мной.
– Фарид Асламборавич, вы точно хотите это сделать?
Мой пристальный взгляд уже не был привязан к тому обстоятельству, что пальцы рук четырех перекаченных телохранителей теперь лежат на рукоятках блестящих и пугающих своей чернотой пистолетов и что, скорее всего, все те же самые пальцы очень скоро доберутся до смертоносных спусковых крючков.
«Ну и пусть!»
Мои глаза помимо прочего в упор не замечали Павла, стоящего немного в стороне от меня и пытающегося предугадать динамику грядущих событий.