Все начинается снова.
Мышцы, горло, живот, каждый нерв – всё сводили судороги. Словно тело изнемогало под тяжестью моих чувств. Я едва могла дышать. У меня дрожали колени, но я встала, сделала нетвердый шаг к кровати и вытащила из кармана куртки телефон. Попыталась вытереть слезы, но они текли и текли. «Н», – лихорадочно искала я в телефонной книге. Наконец нашла. «Не брать трубку». Я нажала кнопку вызова. Звонок долго не проходил, в трубке трещало и шуршало – наконец зазвучали длинные гудки.
Пожалуйста, возьми трубку, молилась я про себя, упершись локтем в шкаф и прижавшись лбом к предплечью. Пожалуйста, возьми трубку.
Гудки. Только гудки. Не подходит.
У него же должно высвечиваться мое имя! Не хочет со мной говорить? Из глаз вновь потекли слезы.
Я ждала и ждала. Но он не откликался.
Услышав автоответчик, я сбросила вызов и швырнула телефон на кровать. Сложив руки на затылке, запрокинула голову. Почему он не берет трубку? Может, он уже на вечеринке и не слышит звонка? Я взглянула на будильник. 21:19.
Я обеими руками вытерла лицо, закрыла глаза и на мгновение замерла во тьме. А когда открыла глаза, накинула куртку, сунула телефон в карман и, зареванная, выбежала из комнаты.
Мне повезло: удалось сесть на автобус, который высадил меня неподалеку от Городского зала. Последний отрезок пути пришлось пройти пешком. Я дважды сворачивала не туда – если бы не помощь прохожих, я бы, наверное, добрела до Китая. Я вдыхала ледяной зимний воздух, а выдыхала маленькие облачка пара; мороз пробирал до костей. Закутавшись в куртку поплотнее, я растирала руки. Каждые две минуты я доставала из кармана телефон, но кроме сегодняшней даты, времени и уровня зарядки он мне ничего не показывал. Ни звонка. Ни сообщения. Ничего.
Когда передо мной наконец замаячило здание Городского зала, я резко сбросила скорость. Что, собственно, я собираюсь сказать Элиасу?
Отлично, Эмили. Сорвалась как оглашенная, а как собираешься претворять в жизнь свои намерения, даже не подумала. «Привет, Элиас, знаю, прозвучит странно, но я не получила ни одного из твоих писем», – так, что ли?
Идея – высший класс. Ну, если это не годится, то даже и не знаю… Спасибо, мозг, выручил. Я не стала выдумывать еще что-нибудь столь же «умное», понадеявшись, что, когда я увижу его, слова придут сами. В конце концов, я могу сколько угодно продумывать план действий – но как только долгожданный момент наступит, все пойдет кувырком.
А что, если он вообще не захочет со мной говорить?
Ну разумеется, эта мысль не могла не прийти мне в голову. Я бы не пожалела денег на два бульдозера – пусть закопают ее как можно глубже. Ну и пусть, попыталась я уговорить саму себя. Я заставлю его выслушать меня и скажу то, от чего он не сможет отмахнуться.